Жребий брошен - [24]

— Но это звучит нелепо, — прокомментировал Кристофер предположение Элизабет.

— Согласна, — поддержала его Одри. — Не забывайте, что они были сестрами, а Маргарет очень трепетно относилась к родным.

— Но тем не менее семейная жизнь у нее не сложилась, — заметила Элизабет.

— Да, она не была счастлива в браке, как ни старалась, — ответила Одри. — Семьи не получилось. И Маргарет была абсолютно права, когда решилась на развод. К ее ужасу, Хью, ее муж, отнесся к этому совершенно безразлично. Я-то всегда считала, что из него не вышел бы хороший отец. Он был обычным плейбоем, которого ничего кроме гольфа и рыбной ловли не интересовало. Страсть к рыбалке его и сгубила — Хью смыло за борт во время шторма. Дело до развода дойти не успело.

Элизабет была вся внимание. Она ловила каждое слово Одри. Кто знает, может быть, за внешне ничего не значащей информацией скрывается нечто более глубокое, что поможет ей во всем разобраться.

— Долгое время Маргарет была безутешна, — продолжала Одри. — Возможно, это нескромно с моей стороны, но именно я привела ее в чувство. Я подкинула ей идею сделать этот дом пансионом, обещала помочь с готовкой и всем прочим. Маргарет воспряла духом сразу, как только в доме появились люди. Она стала настоящей хозяйкой дома, его душой, и раз побывавшие тут люди возвращались сюда из года в год. Поверьте мне, Элизабет, никто не сомневался в ее искренности, она была добра к людям.

За исключением своей сестры и племянницы, отметила про себя Элизабет.

— Ты абсолютно права, Одри. Мне кажется, она обладала редкой способностью быть терпимой, умела выслушать и понять человека…

Во время длинного монолога Одри Элизабет молчала. Каждое произнесенное ею слово раздражало Элизабет.

Ах, Боже мой, какой святой женщиной была моя тетя! А, значит, мать моя была чудовищем? Как, впрочем, и я. Потому что я хочу продать этот дом и вычеркнуть тем самым даже воспоминания о своей семье. Как я могу дорожить ею, если совсем ее не знала. Неужели Одри и Крис не могут понять этого! И почему я должна чувствовать себя виноватой перед тетей Маргарет? Неважно, что натворила моя мать, но, будучи ее родной сестрой, Маргарет могла бы объявиться и пораньше. Потребовалось почти тридцать лет, чтобы проявить участие в судьбе племянницы!

Нет, никакого чувства долга, никакой внутренней потребности исполнить последнюю волю Маргарет Элизабет не испытывала. Единственное, о чем она сожалела, это о том, что не может переместить этот огромный дом в пригород Монреаля. Что могло бы быть лучше, чем жить в таком особняке и ухаживать за ним. Но не на глухом крохотном острове посреди океана и не рядом с Кристофером Деймом!

— Мне принести десерт? — сменила тему Одри.

Элизабет вспомнила банановый пирог. Надо бы поберечь свою фигуру. Но не успела она отказаться, как Кристофер согласился за обоих, за что в тот же миг получил неодобрительный взгляд Элизабет.

— Боитесь поправиться, мисс Совершенство? — съязвил Кристофер, когда Одри вышла. — Беспокоитесь, что не понравитесь вашему приятелю, если вернетесь не в форме?

— Нет у меня никакого приятеля, — огрызнулась Элизабет и добавила: — В настоящий момент…

— Бедная девочка. Поэтому вы такая раздражительная?

Ну, это уж слишком! — мысленно возмутилась она.

— Да что с вами происходит? Почему вы не перестаете издеваться надо мной, вечно язвите. Что я вам сделала плохого?

— Ничего. Просто имели неосторожность родиться на этот свет, — с горькой усмешкой ответил Кристофер.

— Что, по-видимому, должно означать лишь одно: если бы меня не было, вы бы получили наследство.

— Вовсе не это. Просто, если бы вас не было, я бы в срок закончил свою книгу.

— Не собираюсь вам мешать. Никто, кстати, не просит тратить на меня ваше драгоценное время и знакомить с достопримечательностями острова. Я возьму карту и осмотрю все сама. Запомните, мне от вас ничего не надо! И не стоит лишний раз из-за меня напрягаться! — Казалось, что Элизабет сейчас лопнет от распирающей ее злости.

— Я все прекрасно понимаю. — Кристофер заговорил примирительным тоном. — Но мне бы очень не хотелось нарушить обещание, данное у смертного ложа.

В этот момент вошла Одри и принесла долгожданный десерт. Им оказалась черешня со сливками и фруктовое желе.

Поставив на стол тарелки с десертом, Одри огорченно вздохнула.

— Я все слышала, когда выходила из кухни. Вы ссоритесь, как вредные и бестолковые дети. Да будьте же вы великодушны друг к другу, я вас умоляю! Иначе, честное слово, будете себе сами готовить. Элизабет, позвольте Кристоферу показать вам остров. А ты, Кристофер, будь с гостьей мил и любезен. Договорились?

Одри высказалась в далеко не шутливом тоне. А последний вопрос сопровождался таким твердым взглядом, что он заведомо исключал отрицательный ответ.

— Прости, Одри, мне ужасно стыдно, — после минутной паузы буркнул Кристофер.

— Я очень на это надеюсь. А теперь наконец улыбнись нашей очаровательной гостье и постарайся использовать свое природное обаяние, чтобы ей здесь все-таки понравилось и она не захотела отсюда уезжать. Ведь именно на это надеялась Маргарет. Иначе зачем бы она просила тебя остаться в доме на месяц, пока здесь будет жить ее племянница?