Жнец - [15]

Он перешёл к полке с запасами питательных батончиков.

– Ты же не только это ешь?

Натан, кажется, понял, что я расстроена, так как ответил сам.

– Еду и бутерброды мы покупаем в продуктовых магазинах.

Ястреб кивнул.

– А это что за странный стук?

– Сантехника, – устало объяснила я. – За стеной проходит основной циркуляционный насос жилого блока. У меня дополнительная арендная скидка из-за этого шума.

Ястреб снова повернулся к стене с картинками.

– Хочешь начать Игру на Ганимеде, Джекс?

– Да, только теперь это невозможно.

– Почему?

– Мой отец был гражданином Ганимеда и обещал своё покровительство, но теперь он умер и…

Меня снова накрыло эмоциями. Я замолчала и вытерла слёзы.

– Смерти в Авалоне всколыхнули бурю переживаний у игроков, – стал утешать меня Ястреб. – Уверен, в память о твоём отце Ганимед предложит гражданство его дочери.

Я знала, что Ганимед будет готов предложить мне гражданство в память об отце, пока Приёмная комиссия не заглянет в мою Игровую запись и не обнаружит, что Едзакон допрашивал меня из-за взрыва. После этого они не позволят мне даже краем глаза взглянуть на пески своих пляжей. Ястреб явно этого не понимал, а я была не в том состоянии, чтобы пускаться в объяснения.

Наконец Ястреб повернулся к двери.

– Спасибо, что показала мне комнату, Джекс. Теперь я понял, как сильно подростки сосредоточены на будущем в Игре, и как же их взбесила необходимость ждать свою мечту ещё год. Пойдём теперь к Натану?

Натан и Ястреб вышли. Судя по словам Ястреба, мне следовало пойти с ними, но я колебалась. Мой телефон всё ещё лежал на кровати, на экране мерцало сообщение. Если мы вернёмся в телохранилище, и багги засечёт телефон, я потеряю работу. Но вдруг это послание от мамы по поводу смерти отца?

Я не могла уйти от этого мерцания. Если Ястреб вернёт нас в телохранилище, просто выброшу телефон и потом куплю новый в вендинге. Я схватила трубку, сунула в карман комбинезона и отправилась за спутниками.

Я надеялась прочесть сообщение по дороге, но мне не повезло. Комната Натана оказалась в этом же кластере жилых блоков, так что капсула едва ускорилась и тут же затормозила.

По пути домой лицо Натана стало напряжённым и смущённым. Интересно, это тоже из-за разбросанной одежды, или у него там жуткий беспорядок? Вряд ли он был из тех ребят, что вешают на стенки фото полуголых женщин.

Натан открыл дверь, мы вошли, и я потрясённо заморгала. Его комната была больше моей и находилась в блоке класса С. Внутри стояла аккуратно заправленная кровать, вдоль одной стены тянулись полки с болезненной тщательностью разложенными одеждой и вещами. А вот остальные три стены меня ошеломили. Каждый их дюйм был покрыт кусочками бумаги с нарисованными от руки изображениями игроков или созданий из Игры.

Я подошла поближе и увидела, что там были и заметки. Кое-что я понимала, например, комментарии по превращению в водные формы, но куча аббревиатур и технических терминов оставались загадкой. Я пришла в восторг от того, сколько времени Натан, должно быть, потратил на эту работу, а потом вспомнила, что багги сканировали нас на наличие запрещенных электронных устройств, таких как телефоны, но игнорировали простую бумагу и карандаши.

– Вижу, ты хочешь стать Игротехником, – произнёс Ястреб, – и это ещё одна причина твоего отказа от программы развития карьеры? Никаких обязательств, чтобы сразу податься на Игротехника?

– Ага, – ответил Натан, готовый защищаться от злобных насмешек над своими амбициями. – Я знаю, что после подачи заявки кандидатам приходится ждать проверки и решения десятилетиями и столетиями, пока их наконец примут в Игротехники. И что девять из десяти кандидатов отсеивают, тоже знаю. Но я мечтаю участвовать в создании нового мира, так что…

Он замолчал, очевидно перебарывая эмоции, и заговорил снова, уже спокойнее.

– По официальной политике Игры, всё, что касается создания миров или существ, держится в строгой тайне, чтобы игроки заранее не узнали, что их ждёт. Поэтому на дизайнерских курсах учат только основам, и я пытался сам понять, что к чему.

– Я вижу. – Ястреб смотрел на потолок.

Я тоже взглянула вверх и с изумлением увидела, что и потолок увешан листочками. Теперь понятно, почему Натан никогда не жаловался на скуку работы в телохранилище. И откуда он столько знал о различных игровых мирах. И зачем ему было начинать Игру в новом мире со всеми последними наработками ландшафта и созданий. Все странности Натана теперь нашли объяснение.

– Ты уже подавал заявление в Игротехники? – спросил Ястреб.

– Ага, – мрачно ответил Натан. – Кандидаты проходят тесты за несколько месяцев до вступления в Игру. Меня вызвали до того, как вступил в силу билль Либрука Эштона. Я получил очень высокий балл по тесту технических способностей, и по тесту оценки личности оказался чрезвычайно подходящим, поэтому прошёл этап отбора заявок.

Ястреб подошёл к одной из стен, изучая листок, затем второй и третий. Я воспользовалась шансом, вытащила телефон и украдкой проверила сообщения.

Их было два. Первое – официальное известие о смерти отца. Там говорилось, что меня, как его наследницу, уведомят о похоронах в должное время.