Жнец - [12]

– Ну, я планировал съесть его попозже, – ответил Натан.

– Это понятно, что его кто-то съест. Мне странно, что оно синее.

Мы с Натаном сконфуженно переглянулись.

– В магазине закончились все клубничные яблоки, а яблочные я не люблю, так что пришлось купить черничное, – объяснил Натан.

Ястреб удивлённо покачал головой, словно ответ только усугубил ситуацию.

– А почему в комнатах нет окон?

– Я знаю, что в Игре во всех домах есть окна, – стала пояснять я, – но в настоящем мире они не нужны. Везде стоят светильники, включающиеся от датчиков движения.

– Да, но ведь окна не только чтобы пропускать свет, – перебил Ястреб. – Они позволяют любоваться видами снаружи. У этих маленьких вагончиков, что бегают по рельсам, есть окна, так почему нет в комнатах?

Я понятия не имела, что на это ответить. Конечно, я мечтала о собственном доме с окнами на Ганимеде, ведь там в небе царил восхитительный Юпитер. Но мне ни разу не приходило в голову иметь окно в реальном мире. Моя комната не выходила ни к одной наружной стене, но даже будь возможность прорубить окно, всё, что я смогу увидеть – ровные поля, засеянные травой, пару сломанных тележек доставки да стену соседнего многоквартирного дома.

– Окна в капсулах позволяют определить место, чтобы понять: вы подъезжаете к нужной остановке или просто притормаживаете, пропуская экспресс, – сказал Натан. – А комнатам окна не нужны, они же никуда не едут.

Ястреба объяснение явно не удовлетворило.

– А почему везде такое странное зеленоватое освещение?

Мы с Натаном одновременно взглянули на потолок. Свет как свет.

Ястреб посмотрел на наши растерянные лица и вздохнул.

– Я твердил себе, что эти непонятные изменения несущественны. К тому же успокоился, услышав, что подростки-кадеты разговаривают почти теми же словами и фразами, что и во время моего входа в Игру. Была парочка сюрпризов, вроде сокращения Едзакон, но в целом речь за четыреста лет изменилась на удивление мало.

Я нахмурилась. Ястреб что, не понимал – в этом нет ничего удивительного! Мы же все дотошно копировали речь игроков с каналов Игры и записей игровых событий, особенно таких знаменитых Игроков-основателей, как сам Ястреб, чтобы приготовиться ко своему вступлению.

– Я решил, что если язык ребят остался прежним, то и жизни их почти не поменялись, – продолжал Ястреб, – но затем меня пригласили на допрос старших подростков из телохранилища. – Он страдальчески скривился. – С первой пары допросов я ушёл через минуту-другую, дети были до истерики напуганы, так что слова вымолвить не могли. Ты, Натан, вёл себя спокойнее других, но отвечал в основном “да” или “нет”, не больше. А вот ты, Джекс, была самой разговорчивой. И много что из сказанного тобой шокировало меня, например, что в школу теперь ходят только до десяти лет.

Его голос зазвучал странно уязвимо.

– Когда я вступил в Игру, дети посещали школу до восемнадцати, а многие и потом продолжали учиться. Я слышал, что школьный возраст несколько раз снижали, но думал, до пятнадцати или шестнадцати лет. А узнав, что дети в десять лет заканчивают учёбу и начинают работать, понял, как радикально изменился мир. У меня нет шансов качественно выполнить задание.

Золотые руки дроида взметнулись в беспомощном жесте.

– Как же я вычислю, кто из подростков соорудил бомбу, если понятия не имею об их образе жизни. Я даже не могу судить о прогрессе и решениях расследования Игры или Едзакона, пока не узнаю самых основ реального мира. Я объявил игрокам, что ухожу в отставку. Сказал, для этой работы нужен новичок Игры, знакомый с теперешними реалиями. Но игроки не приняли мою отставку. Не пожелали доверить представительство своих интересов незнакомцу.

Ястреб резко сменил тон с задумчивого на оживлённо-деловой.

– Я влип с этой работой, а значит, должен быстро познать современный мир, особенно жизнь и работу подростков. Вот почему я прибыл посмотреть, как вы трудитесь.

Ястреб пришёл посмотреть, как мы работаем, и застал нас спящими на полу! Я покраснела от смущения и бросилась поспешно объяснять.

– Старший супервайзер сказала, что наша смена может отдохнуть, если опять не случится чрезвычайная ситуация. Мы долго работали после прошлой двенадцатичасовой смены, а затем Едзакон потащил нас на допрос и…

– Я отлично понимаю, зачем вам надо поспать, – перебил Ястреб. – У вас двенадцатичасовые смены?

– Ага, – хором ответили мы.

– И полчаса перерыва посредине, – добавил Натан.

Ястреб поморщился.

– Работа в Игре по двенадцать часов в день может быть сносной, ведь у вас всё ещё остаётся двенадцать часов, чтобы повеселиться, но в реальном мире большую часть этого времени нужно уделять сну.

Он оглядел ряды камер.

– Джекс, на допросе ты сказала, что патрулируешь телохранилище и следишь за неисправностями. То есть ездишь на багги по рядам и смотришь, нет ли где тревожного сигнала?

– Да… То есть нет. Мы патрулируем на багги, но сами контейнеры заморозки не проверяем. У них гарантия минимум на десять тысяч лет, да ещё и собственные системы контроля. Наша работа – искать внешние проблемы вроде протечки воды, или вдруг крыша где обрушилась.

Ястреб взглянул на потолок.