Жизнеописание короля Людовика Толстого - [26]

Граф Балдуин Фландрский, чьи частые бешенные набеги на Нормандию так сильно досаждали королю, во время бесшабашной и бурной атаки на замок О (Eu) и прилегающий участок побережья, получил неожиданный, хотя и достаточно легкий удар копьем в лицо, Он с презрением отнесся к столь легкой ране, но именно она и вызвала смерть. Смерть Балдуина позволила охранить английского короля и всех его союзников.

Энгеррана де Шамона, самого смелого из людей и неутомимого обидчика Генриха, охватил весьма опасный гнев, из-за чего он не преминул опустошить некоторые земли в архиепископстве Реймском, принадлежащие Деве Марии. После заслуженных им долгих мучений и сильной немощи в теле, он слишком поздно узнал, как следует относится к царице небесной, и умер. Граф Фульк Анжуйский, хотя и был связан с Людовиком узами оммажа, клятвами и многими заложниками, но все же прежде верности ставил стяжательство. Без совета с королем он, предательским образом, что говорило о его бессовестности, позволил своей дочери выйти замуж за сына короля Генриха, Вильгельма, и благодаря этим дружеским узам, он вступил с ним в союз и отрекся от всего того, что раньше обещал под клятвой.

Однажды, король Людовик уже заставил Нормандию молчать с своем присутствии. Он безжалостно грабил ее и малыми силами, и большими. Ими он дразнил английского короля и его людей так долго, что стал презирать их как людей из сделанных соломы. Затем, однажды король Генрих вдруг обнаружил, что французский король стал смел до опрометчивости, собрал большую армию и в боевом порядке скрытно приблизился к нему. Чтобы ошеломить Людовика, он зажег огни и спешил своих вооруженных рыцарей, поскольку они умели более храбро сражаться в качестве пехотинцев, и постарался насколько можно тщательно применить для войны все свое здравомыслие.

Людовик и его люди не удостоили себя приготовлениями к битве. Они просто бросились на врага с большой храбростью, но с малым умом. Люди Вексена, под командованием Бушара де Монморанси (Bouchrd de Montmorency) и Гуи де Клермона, были в авангарде и они очень сильно разбили наголову первую линию нормандцев, заставив их бежать с поля битвы, и храбро отбили первую линию всадников, развернув их против пехотинцев. Но французы которые намеревались следовать за ними, оказались в замешательстве, и наступая против очень хорошо устроенных и управляемых линий, они, как часто случается в подобных обстоятельствах, не могли, в полной мере, использовать свое оружие и отступили. Видя неудачи своих войск, изумившийся этому король, вел себя как обычно при неудачах — используя всю свою твердость, чтобы защитить себя и своих людей и, по-возможности, с честью, он отступил в Анделис, хотя и понес при этом большие потери в своей рассеянной армии. Эта неудача, вызванная его же собственной опрометчивостью, на некоторое время его подкосила. Но затем, чтобы не дать своим врагам возможности оскорбительно утверждать, что он больше не желает идти в Нормандию, и проявляя в несчастье еще больше смелости, чем обычно и, что характерно для людей, подобных ему, еще больше стойкости, он вновь созвал свою армию, призвал отсутствовавших, пригласил баронов со всего королевства и сообщил королю Генриху, что в определенный день он вторгнется в его землю и сразится с ним в славной битве. Он так спешил выполнить свое обещание, будто дал его под клятвой. Поэтому, во главе дивной армии, он бросился в Нормандию, разграбил ее, взял штурмом, после жаркого боя, хорошо укрепленный замок Иври (Ivry), который сжег дотла, а затем двинулся в Бретой (Breteuil). Хотя он еще некоторое время оставался в этой стране, он не видел английского короля и не встретил никого, кому бы мог отомстить за перенесенное унижение. Поэтому, он обратился в сторону Шартра, чтобы разбить графа Тибо, и начал ожесточенный штурм города, намереваясь сжечь его дотла. Но ему воспрепятствовала в этом депутация духовенства и горожан, которые несли перед собой лик преподобной Девы и которые молили его со всей преданностью, как главного защитника их церкви, пощадить их ради ее любви и не мстить своему собственному народу за то зло, которое было причинено другими. Перед их мольбами король преклонил свое королевское величие и, чтобы предотвратить сожжение и разрушение города и благородной церкви Богоматери, он приказал Карлу, графу Фландрии, отозвать свое войско и поберечь город ради любви и страха перед церковью. Когда они вернулись на свою землю, то еще долго и непрерывно продолжали отплачивать жестокой местью за свое временное поражение.

Глава 27

Об антипапе Бурдене (Bourdin).

Около этого времени, преподобной памяти, суверенный понтифик Пасхалий покинул этот мир ради вечности. Его приемником стал канцлер Иоанн Гаэтский, канонически избранный и принявший имя Геласия. Но императором Генрихом, при поддержке римского народа, на апостолический престол был насильственно навязан Бурден. Низложенный архиепископ Браги. Он [император] сильно испытывал терпение Геласия и тираническом образом заставил его покинуть Святой Престол. Как это уже часто случалось с папами в прошлом, он бежал под защиту и покровительство его безмятежного величества короля Людовика и обратился к состраданию французской церкви. Поскольку, по свой бедности он сильно нуждался, то он сел на корабль и высадился на Магуэлонне (Maguelonne), маленьком острове, которым распоряжался один епископ с несколькими своими клерками и домашними слугами, и на котором располагался один уединенный городок с чрезвычайно хорошо укрепленными, по причине нападений сарацинских пиратов, стенами. Сеньор король, который был уже наслышан о прибытии папы, послал туда меня. Я передал письма, и поскольку, я был первым, кто предложил ему все блага королевства, то я был с радостью отправлен назад, с его благословением и с назначенной датой для встречи обоих мужей в Везелее (Vezelay).