Жизненный путь Марины - [8]
Музыка к стихотворению «Гармонист», импровизированная Мариной в возрасте двенадцати лет.
Меня это удивляет: ещё недавно Марина играла Баха с увлечением. Скоро начинаю понимать, в чём дело.
Молодая учительница, готовившая детей к урокам у профессора, вызывает меня к себе.
— Ваша Марина, — говорит она, — играет Баха с выражением, по — своему исполняя его. Сколько я ни объясняю ей, что фуги Баха нужно играть спокойно и бесстрастно, она всё равно делает по — своему! А последний урок она совсем не выучила. Попробуйте вы повлиять на неё…
Я не стала влиять на Марину. Мне казалось неправильным приучать девочку к холодному и равнодушному исполнению.
Детское отделение при консерватории через год закрылось. Марину перевели в техникум имени Рубинштейна. По классу рояля она попала к профессору Страхову.
О нём она пишет в своём дневнике:
«Профессор Страхов добрейший человек. Музыка стала моим любимым занятием. Я уже хорошо пишу музыкальный диктант, пою сольфеджио, изучаю гармонию, занимаюсь ритмикой. Нужно сказать, что музыка есть неизбежная принадлежность моего сердца. Когда моё сердце было сжато неприветливым и официальным отношением ко мне, то — и музыка была сведена до минимума… Но когда моё сердце пригрето лаской, то и музыка в нём проявляется всё больше и больше и наконец заняла одно из первых мест. Пётр Николаевич со мной ласков, ободряет меня, всегда сочувствует мне, часто ласково гладит меня по голове или треплет по плечу, и я ожила».
Марине некогда подолгу сидеть за роялем: уроки, школьные кружки, домашние задания отнимают у неё много времени. Появляются новые интересы, новые увлечения. Марина заинтересовывается биологией.
В школе она — председатель биологического кружка.
Филиал «живого уголка» организуется у нас дома: банки с рыбками, которым Марина делает марганцевые ванны, баночки с жуками, расставленные на окне. Усатые жуки кажутся мне совсем неинтересными. Но Марина говорит о них с нежностью:
— Мамочка, разве ты не видишь, какие они милые?
— Они вялые, безжизненные, — возражаю я в надежде хоть немного разгрузить нашу комнату от любимцев дочки.
— Ах, мама! Как жаль, что ты их не любишь! — огорчённо восклицает Марина и даёт своим любимцам добавочную порцию корма.
Свои наблюдения она записывает в тетради; спокойно, без всякой брезгливости рассматривает и берёт в руки мышей, лягушек и гусениц.
Но и биология не поглощает Марину целиком. Она умудряется выкраивать время для того, чтобы помогать отстающим подругам; она готовит доклады, организует школьные вечера.
Самые интересные номера из программы предстоящего вечера Марина исполняет дома для меня и брата. В дни каникул у нас с самого утра можно услышать весёлые частушки, мелодию матросского танца или русской пляски.
В свободные вечера мы садимся за чтение и рукоделие. Одна из нас читает вслух, другая вышивает или шьёт. Я «аучила Марину шить, и она потихоньку мастерила себе блузки, а однажды сшила даже платье.
В такие вечера мы прочитали «Войну и мир» Толстого, «Тихий Дон» Шолохова, пьесы Островского. Марина завела специальную записную книжку: сюда вписывались характеристики любимых героев. И первой среди них была Наташа Ростова.
Однажды Марине поручили сделать на школьном вечере серьёзный доклад о 1905 годе. К этому докладу она готовилась долго и упорно, прочла много книг. Помню, среди них была и «Мать» Горького.
На вечер пошли мы все: Марина, Рома и я.
После выступления к Марине подошёл пожилой человек в морской форме. Издали я увидела, как он пожал ей руку и как счастливая улыбка озарила Маринино лицо.
Когда она подошла к нам, я спросила:
— Кто это был?
— Это бывший матрос с броненосца «Потёмкин», участник восстания 1905 года. Он сказал, что мой доклад ему очень понравился…
Но вот подходит к концу последний учебный год. Школа была семилетняя, и Марина закончила её в четырнадцать лет.
Трудно расставаться с детскими годами, с друзьями-товарищами, с любимыми педагогами! Поэтому грустно на душе у Марины в последний, прощальный вечер.
«В этот вечер я пережила многое. В своих речах наши учителя говорили нам, что мы вступаем теперь в новую школу, но более суровую, которая называется «жизнь». Я с грустью думала, что «авек расстаюсь с этими милыми учителями и товарищами. Все они казались мне особенно хорошими, особенно красивыми в этот вечер. Я довольно рано ушла домой. Наши окна выходили во двор школы. Они были настежь открыты, и оттуда слышались звуки рояля и громкие голоса. Я села на кровать. Мама и брат спали. Какая чудесная весенняя ночь! Из школы доносились звуки фантазии Аренского. Эту вещь я играла на двух роялях с профессором Страховым. Мысленно я уносилась в предстоящую жизнь. Мои мысли смешивались с музыкой и чудесной весенней ночью, обнявшей всё окружающее, и я уснула».
«…Я собиралась страдать и грустить, но так не вышло: мы с мамой поехали отдохнуть в Ленинград, на дачу к маминой сестре. Один раз мы поехали в кино. Картина по содержанию была для меня малоинтересной, но весь этот вечер произвёл на меня впечатление. Мы спешили на последний поезд, чтобы попасть на дачу. Мы шли по мосту. Я заглянула вниз. Широкая река отражала в себе огни больших дворцов, стоявших по её берегам. Чудная картина: ночь и вода… Вернулись домой поздно, но было совсем светло. Я узнала, что такое «белая ночь»…»
