Жизнь замечательных времен, 1970–1974 - [48]

Владимир Высоцкий и Давид Карапетян продолжают свой отдых в Сочи. Однако их относительный покой длился не долго: уже на третьи сутки у приятелей кончились деньги и надо было срочно придумывать, где достать энную сумму для продолжения отдыха. Высоцкий, недолго думая, предложил продать его куртку — подарок Марины Влади. Но Карапетян воспротивился: мол, это же кощунство — продавать подарок! И предложил иной вариант: позвонить его жене в Москву (кстати, вторая половина Карапетяна тоже была француженка — Мишель Кан). Но Высоцкого этот план не вдохновил, и он, гораздый на выдумки, придумал новый способ добычи средств. Он увлек приятеля в порт, где они стали один за другим обходить тамошние суда в надежде, что их капитаны, узнав в просителе Высоцкого, отдолжат ему необходимую сумму. Трюк удался: капитан теплохода «Шота Руставели» Александр Назаренко признался, что его сын буквально тащится от песен Высоцкого, и на этой почве одолжил кумиру своего отпрыска 40 рублей. Забегая вперед, сообщу, что этот долг Высоцкий вернет ровно через год — когда вместе с женой совершит на этом теплоходе многодневный круиз.

А теперь перенесемся из Сочи в воды Средиземного моря. Там 10 апреля, в 22.35 по московскому времени, произошло ЧП на борту советского подводного атомохода «К-8»: внезапно загорелись ящики с регенерацией, и пожар моментально охватил сразу три отсека. Находящиеся в них люди пытались потушить пламя, однако их попытки не увенчались успехом — огонь стремительно распространялся. Те, кто сумел покинуть охваченные пламенем отсеки, выжили, но другие — например, четверо подводников, обслуживающих отсек управления атомным реактором, так и не сумели спастись. Были и другие жертвы. Ни одно из советских СМИ даже не упомянуло об этом ЧП, исходя из принципа: в преддверии 100-летия со дня рождения Ленина — ни одной плохой новости.

В те же дни в Ставрополе состоялся пленум местного крайкома КПСС, на котором 1-м секретарем крайкома был избран Михаил Горбачев, будущий генсек и первый (и единственный) президент Советского Союза. Избрание Горбачева персеком для тех лет было явлением не рядовым и необычным, поскольку, во-первых, Горбачев был свой, местный (до этого выбирали «варягов»), во-вторых — он был достаточно молод (ему только исполнилось 39 лет). Для сравнения: средний возраст персеков в Советском Союзе в те годы составлял 50 лет. Избранию Горбачева предшествовали следующие события.

До Горбачева Ставропольским крайкомом руководили: Федор Кулаков, которого после смещения Хрущева в 1964 году перевели в Москву на повышение, и Леонид Ефремов, которого, наоборот, из столицы сослали в ссылку, в Ставрополь. Перед отъездом, напутствуя Ефремова, Кулаков охарактеризовал всех заметных людей в крае, особенно выделив при этом Горбачева: дескать, молодой, перспективный кадр. Однако в последующем Ефремов с Горбачевым близко так и не сошлись, а когда в Москве возникла идея назначить Горбачева вторым секретарем крайкома, Ефремов стал возражать. Но его не стали слушать, поскольку Кулакову Горбачев продолжал нравиться. А весной 70-го ситуация и вовсе дозрела до того, что в столице решили именно Горбачева поставить во главе краевой парторганизации. Брежнев, который лично разговаривал с Ефремовым по этому поводу, объяснил решение Политбюро так: «Твоя семья живет в Москве (у Ефремова была серьезно больна жена), сам ты в Ставрополе — не пора ли воссоединиться?» Спорить с генсеком Ефремов не решился. Однако когда речь зашла о преемнике, посоветовал обратить внимание на председателя краевого исполкома Босенко. Но Брежнев (с подсказки Кулакова, естественно) и здесь все расставил по-своему: назначил Горбачева.

Тем временем Высоцкий и Карапетян, закончив свой отдых в Сочи, но все еще не нагулявшись, по предложению Высоцкого двинули свои стопы на родину Карапетяна — в Армению. Но прежде чем туда отправиться, последний сделал предварительный звонок и прозондировал почву на предмет возможной халтуры для Высоцкого — то бишь организации концертов. Абонентом Карапетяна была его пассия Алла Тер-Акопян. Она сообщила, что ей вполне по силам организовать концерт Высоцкого в Малом зале филармонии, где директорствовала ее приятельница.

До вылета оставалось несколько часов, и приятели убивали время, слоняясь по аэропорту. Затем стали искать, где бы заморить червячка. Сделать это удалось в столовой для летного состава, куда они проникли благодаря очаровательной стюардессе, с которой познакомились на летном поле. Денег хватило лишь на макароны по-флотски и компот, а с алкоголем вышла накладка — его в этой столовой употреблять не полагалось. Но Высоцкий и здесь нашел выход. Подскочил к какому-то молодому пилоту и, едва тот узнал его, предложил пообщаться в более приличествующей случаю обстановке — в ресторане. Платить, естественно, должен был парень. Он же после ужина посадил своих новых знакомых и в самолет, дав соответствующие пояснения экипажу. Этим же рейсом в Ереван возвращалась футбольная команда «Арарат», и Высоцкий практически весь полет проговорил с ее тренером Александром Пономаревым о футболе (кстати, как ни странно, но любимой команды у Высоцкого никогда не было).