Жизнь замечательных братьев - [35]

— Если вам что‑нибудь понадобится, зовите Рокси, она все сделает, — заверил гостью Лестрейндж. – Завтра мы все вместе обсудим, как вам помочь. Не стоит, не стоит благодарности – чистокровные обязаны поддерживать друг друга! Доброй ночи! – и Руди тихонько закрыл за собой дверь.

— Все готово, барышня, раздевайтесь да ложитесь отдыхать, — пропищала эльфийка, поправив чудесно взбитые подушки. – Хозяин Рабастан правильно поступил, что привел вас сюда – здесь вам никакой вервольф не страшен! Что? Пульт от колдовизора – а вот он, хозяйка, поди, швырнула его, когда с хозяином Родольфусом ругалась. Их еще мирить придется, Моргана великая… Ну да что‑то заболталась я совсем, пора и мне на боковую! – домовиха поклонилась, щелкнула пальцами и исчезла.

Гроза миновала, но Рабе не стало легче. Вступавшая в свои права ночь, выпитый огневиски и, главное, вид золотоволосой вейлы, собиравшейся облачиться в пижаму – все это подхлестывало и без того распаленное воображение спрятавшегося Пожирателя. В то же время Рабастан испытывал неведомые доселе страдания от самого факта подглядывания: он понимал, что поступает крайне непорядочно, и это, как выражался Уолден Макнейр, его «страшно грузило», но оторваться от волшебного зрелища Лестрейндж не мог.

Девушка подозрительно огляделась, прислушалась, а затем пропала из поля зрения – Рабастан похолодел от ужаса, но по звуку понял, что Полина всего лишь проверяет, заперта ли дверь. Гостья снова появилась возле дивана: она положила пижаму на кресло, сняла сапоги и, раскинув руки, упала на приготовленную постель. Рабе показалось, что он сейчас умрет или рухнет вниз вместе с перекрытием: Полина потянулась, нашарила на диване пульт и легла на бок, изящно подперев рукой кудрявую голову – внизу раздалось шипение колдовизора.

— Дракон пожри этого министра, — громко произнесла помощница госпожи Амбридж, переключая каналы. Зазвучала игривая поп–музыка – девушка улыбнулась, перевернулась на живот и стала покачивать ножками в такт мелодии. Глухо застонав, Рабастан наверху перекатился на спину и больно ударился локтем о край шкафа. Сдавленно пробормотав Скрывающее заклинание и толкнув на место доски, тяжело дышавший Пожиратель сел на полу и расстегнул воротник.

Он знал, что нужно было делать, но впервые в жизни задался вопросом – а согласится ли Она? Девушки никогда ему не отказывали, но это были… совсем другие девушки. Полина была необыкновенной, ее хотелось оберегать, ласкать, видеть и слышать каждый день. Но достоин ли он Ее? Он, еще молодой, полный сил, небедный, чистокровный Пожи… дементор тебя зацелуй, Рабастан Лестрейндж!!!

Хотя, если ей хотели навязать в мужья оборотня… чем он хуже? Если понадобится, он наложит Империо на ее родителей – правда, придется сначала потренироваться, но не Малфоя же просить! Руди с Беллой давно сокрушаются над его холостяцкой судьбой – они будут только счастливы, когда узнают… Но будет ли Она согласна стать его женой?!

Мучаясь этим вопросом, Рабастан ушел от греха подальше к себе в спальню, но узкая кровать показалась ему раскаленной сковородой. Проворочавшись полчаса, Лестрейндж выпил валерьянки и даже залез под холодный душ, но это не помогло; Раба пробовал считать драклов, но каждый из них превращался в Полину, которая улыбалась, кокетливо подмигивала и растворялась в золотистом тумане. Несчастный влюбленный бросил в рот еще горсть снотворного, но вместо долгожданного отдыха ему явился кошмар: в полубреду Лестрейнджу казалось, что он делает мисс Прюэтт предложение, но, прежде чем она успевает сказать «да!», на девушку набрасывается огромный вервольф с разинутой пастью. Отчаянно борясь с врагом, Раба очнулся и обнаружил, что разорвал на себе рубаху – на теле остались кровоточащие царапины.

Это было уже слишком. Стащив с себя лохмотья, младший Лестрейндж босиком доковылял до двери и, держась за стену, вышел в коридор – голова после гиппогрифовой дозы валерьянки гудела как колокол. Не совсем понимая, что он делает, Рабастан добрался до гостиной, прислушался и осторожно отодвинул засов; дверь скрипнула, и Лестрейндж шагнул внутрь, болезненно щурясь от противно светившейся заставки на экране колдовизора. На кресле темнела кучка аккуратно сложенной одежды, из‑под которой торчала волшебная палочка; Раба задержал дыхание, вытащил чужое оружие дрожавшими пальцами и прошептал: «Люмос!»

На диване, положив под щеку сложенные руки, спала коротко остриженная курносая ведьма – в голубоватом свете ее волосы казались фиолетовыми. Рабастан присел на корточки и посветил в лицо девушки; она выглядела иначе, но была столь же дорога и желанна.

— Полина! – тихонько позвал младший Лестрейндж; спящая поморщилась и уткнулась носом в подушку. – Полина, проснись!

— Что за… ой, что ты здесь делаешь?! – испугалась девушка; очухавшись, она схватилась за голову и в ужасе посмотрела на Рабастана.

— Не бойся, я просто… Ты была под Оборотным… или ты метаморф? – сообразил Раба.

— Пожалуйста, не выдавай меня! – взмолилась гостья, вытирая выступившие слезы длинным рукавом пижамы. – Это мой секрет, только так я смогла убежать из дома!