Жизнь за жизнь - [39]

– Комар, ты кажется говорил, что Калли правила тебе сообщение?

– Да.

– И что в нём?

– Это записка.

И Комар протянул клочок бумаги на котором были накарябаны непонятные знаки.

– Это язык древних? – спросил я.

– Он самый.

– Может тогда прочтёте мне? – и я вернусь бумажку Комару.

– "Я нашла выход, через десять дней буду в клинике номер семьдесят два.

– И что это значит? – спросил я.

– А то и значит, что мы нашли тайную нумерацию клиник. Ты находился в шестьдесят девятой.

– Это значит, – произнес я, – Что вы почти до неё добрались. Но когда было передано послание?

– Девять дней назад. Поэтому я и говорю, что у нас очень мало времени. Что ты теперь скажешь, Дэй Олан, ты пойдёшь с нами?

Прежняя нерешительность ещё присутствовала во мне, но больше всего мне сейчас хотелось спасти Калли, поэтому я кивнул и приготовился идти вперёд, куда бы нас не занесло.

По коридору послышались шаги и в кабинет вошли Мирф и Сумах одновременно.

– У нас всё готово! – произнёс Мирф.

– А я убрал машину подальше. Но времени всё равно мало.

– Значит, пора. – Комар встал с кресла, потянулся своим костлявым телом и пошёл к выходу.

Мы все двинулись следом за ним. Маршрут вёл в подвал, а оттуда в коллекторное помещение. Оно не казалось старым и неухоженным. Это словно был коридор, по которому каждые минуты проходит множество человек.

– Все клиники связанны между собой такими тоннелями. Вот как люди корпорации успевают быть в нескольких местах одновременно. – сказала Меха, глядя на меня. – Мне не хватало этого немного испуганно-изумлённого твоего лица. С возвращение, Дэй!

Глава 8

Двигаясь по тоннелю я всё время думал об этой игре, которую изобрели люди прошлого.

Получается, что раньше была спираль, но потом, когда люди начали завоевывать районы, то они их огородили немного по-другому, круги замкнулись, разделяя всю игру на три части.

– Но получается, что игра начиналась не с самого центра! – произнёс я вслух. – Потому, что станция мир лежит в одной круговой плоскости вместе с нашими районами. А те семь секторов, которые идут внешним кругом ещё хуже, чем район Г?

– Мы до тех мест ещё не добрались. – ответил Комар. – Суть в том, что должен быть переход на новый уровень. Но мы прожили всю свою жизнь в районе Г и так и не нашли этот переход на первый сектор или седьмой.

– А с центром что? – спросил я.

– С ним мы тоже еще не разобрались.

– Так чем же вы занимались эти полгода?

– Искали вас. – ответила Меха.

– Но Калли говорила, что у вас есть целая армия повстанцев, ведь можно же было бы разделиться и бросить часть сил на исследование центрального круга и семи внешних?

– Всё не так просто. – сказал Комар. – Я же говорил, корпорация ОМОТАЛ объявила на нас войну. Почти весь наш район выжжен или лежит в руинах. У нас просто не осталось людей. А у тех, кто стался, больше не осталось надежды. Мы сломлены, Дэй. Поэтому бросили оставшихся людей на поиски вас с Калли.

Мы остановились посреди темного тоннеля, и Комар начал что-то искать в стене. Затем последовал сухой щелчок и открылась каменная потайная дверь.

– Все сюда. – прошептал предводитель повстанцев. -Нам нужно отдохнуть и кое-кому переодеться.

Меха хихикнула после этих слов и пропустила меня вперёд.

Это было что-то вроде кладовой три на четыре метра приблизительно, в которой были сложены непонятные вещи, инструменты, медикаменты.

Сумах порылся в углу и протянул мне штаны с кофтой, чему я был не сказано рад.

– Ещё бы ботинки. – вздохнул я.

– Держи! – и в меня полетела чья-то вонючая обувь. Было бы конечно совсем прекрасно, если бы это был мой размер. Но я радовался тому, что он хотя бы не был маленьким. Лучше хлюпать, чем идти и плакать.

Остальные тоже что-то собирали в мешки, раскладывали по карманам и в заплечные сумки.

И вот спустя несколько часов мы выбрались из тоннеля в полюбившийся мне уже районе Г. Когда мы покидали разрушенную клинику, я вдруг оглядел всех, кто шел рядом со мной и осознал, что ближе, чем эта странная компания у меня в жизни никого не было. Не то чтобы я становился мягким и сентиментальным, просто мне давно не хватало этого чувства. Того, что кто-то есть рядом, тот, кто поддержит тебя и придёт в трудную минуту. Тот, кто скажет правду, несмотря на то, как бы горько ты на неё не отреагировал. В глубине подсознание, я знал о таких чувствах, знал, как это всё происходит, но никогда не испытывал. И тут я понял, что от прежнего Дэя Олана, того, что работал в Отделе Порядка, больше ничего не осталось, ни крупицы той самонадеянности, ни того высокомерия, ни уж тем более пренебрежение к роду человеческому.

Но мы вышли словно совершенно в незнакомый мир. Больше не было, этих странных домиков, улочек, да и людей тоже нигде не было видно. Кругом дымились лишь развалины, от земли поднималось марево в не красивое коричневое небо.

– Они всё уничтожили. – скорее утвердил, чем спросил я.

– Всех, кто не успел спрятаться в мире древних. Они никого не пощадили. – произнесла Орлан, которая до этого была немногословна.

– Но почему? За что? Неужели всё это из-за того, что мы с Калли копнули чуть глубже?

– Не переживай ты так, Дэй. – сказал Комар. – К этому давно всё шло. Не могли же мы играть в эту игру бесконечно. Кто-то должен был положить начало конца.