Жизнь в зеленом цвете - 5 - [49]

Говорить что-то ещё Гарри не пытался, позволив себе обвиснуть на руках Забини; сам напросился помогать, так пусть хоть подержит.

Через два десятка вдохов и выдохов Забини прижал Гарри к себе плотнее и коснулся губами его виска; от этого прикосновения шло живительное тепло, странным образом успокоившее боль.

Но стоило Забини отнять свои губы от кожи Гарри, как боль нахлынула с новой силой, и Гарри, не сдержавшись, застонал; новая порция крови была остановлена спешным двойным Asclepio, и мягкие губы снова коснулись его.

Забини целовал виски, лоб, щёки, сомкнутые веки, словно опасаясь касаться полуоткрытого, искажённого болью рта; не отрывая губ, невесомо выцеловывал одному ему известные узоры на скулах, и боль уходила. Гарри купался в тёплых, пушистых волнах любви, заглушавшей чужой страх и чужую ненависть.

Всё было так просто… перекрыть одну эмоцию другой, более сильной, более близкой, жаждущей защитить от всего на свете…

Было что-то унизительное в том, чтобы принимать подобную помощь именно от Забини; Гарри не знал только, кого из них двоих это унижает, и думать об этом у него не было никакой охоты. Забини поклонялся ему этими поцелуями, боготворил его распухшие от слёз глаза с тёмными кругами под нижними веками, его мокрый от холодного пота лоб, ввалившиеся щёки; радость, благоговение, щемящее неверие грели Гарри, расслабляли, исцеляли… эти волны, золотые, переливчатые, нежные, заполняли его всего, закрывая собой синеватую, как электричество, угрожающую боль…

Забини, тот самый Забини, который мечтал убить его, который насиловал его, который сотни раз накладывал на него самые разные заклятия, который варил яд, чтобы отравить несносного Поттера… который всегда был на другой стороне - хотел теперь спасти его, защитить, и его любовь была настолько огромной, что у него это получалось без каких-то специальных усилий. Тот самый, который обманывал его, прикинувшись никогда не существовавшей собственной сестрой, которого он сам насиловал, который просил прощения, но так его и не получил…

Так не должно было быть. Этого никогда не должно было случиться, но оно случилось.

«Мы всегда были по разные стороны баррикад. И всегда будем».

Гарри замедлил дыхание и зримо, реально представил, как, упёршись обеими руками, закрывает дверь, сквозь которую рвётся золотое сияние - а позади настырно маячат синеватые сполохи… закрывает крепко, и приваливается к ней спиной, оставшись в полной темноте, и навешивает амбарный замок, и прячет ключ от замка в карман, а потом сползает на пол - один, наедине с собой, и слышит, как бессильно бьются снаружи сияние и сполохи, и твёрдое старое дерево двери цепляет его мантию, вырывая клок.

Гарри решительно высвободился из рук Забини и сел прямо без посторонней помощи.

- Спасибо, ты мне и в самом деле помог, - голос Гарри звучал равнодушно и бесстрастно, хотя в эмоциях самого Гарри - его личных, безо всяких посторонних примесей эмоциях - царила полная разруха, как во Франции в тысяча семьсот восемьдесят девятом году. - Уж не знаю, откуда ты понял, что надо сделать…

Забини как-то неловко пожал плечами.

- Я много знаю о ментальной магии… с детства… сам я не эмпат, но теорию чувств и ощущений изучил.

- С чем тебя и поздравляю, - Гарри чувствовал себя просто распрекрасно по сравнению с тем, как его корежило пятнадцать минут назад. Оставалась неприятная слабость, руки всё ещё подрагивали, голова кружилась, но в общем и целом всё было отлично. В похожем состоянии Гарри, бывало, совершал в доме Дурслей трудовые подвиги и успешно скрывался от жаждущего тесного общения с кузеном Дадли. Надо только немного отдышаться и отправиться в спальню.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - Забини взял в руки левую ладонь Гарри и слегка сжал. - Ты сумел заблокировать свою способность, да?

- Да, - Гарри немедленно высвободил руку. - В общем, я тебе очень благодарен и всё такое… а теперь давай разойдёмся, как в море корабли.

Гарри встал, держась за стенку; ноги пошатывались, но в принципе держать его не отказывались.

- Я пошёл спать, - объявил Гарри очень официальным тоном отчего-то недоумённо распахнувшему глаза Забини. - Советую тебе сделать так же.

- И это всё, что ты хочешь мне сказать? - Забини говорил резко и холодно.

«Зачем я это делаю?»

- Да, - кивнул Гарри, наклоняя голову осторожно, как сделанную из фарфора - она то и дело порывалась закружиться до обморока и уронить своего хозяина обратно на пол. А он, между прочим, холодный и жёсткий. - Ты совершенно прав. Всё.

Продолжая придерживаться стеночки, Гарри двинулся в направлении подземелий; тёмный коридор был залит лунным светом, окрашивавшим пятна крови на руке Гарри в странный тёмно-багровый цвет. Шагов Забини не было слышно, и Гарри обернулся бы посмотреть, где там застрял слизеринец, если бы его голова не возражала категорически против малейших движений.

* * *

Спальня была уже тиха и мирна - видимо, ждать его с очередной порцией смертоносных сюрпризов никто не собирался, что, безусловно, привносило в жизнь определённую дозу оптимизма. Гарри стянул с кровати покрывало, сдёрнул с себя мантию и кроссовки и упал на кровать как был, в тех самых, отбеленных Джорджем, джинсах и футболке.