Жизнь в свете смерти. Об искусстве быть живым - [28]

Мои родители завещали, чтобы я кремировал их тела после смерти. Первым умер отец. Я поместил его фотографию и урну с его прахом на домашний алтарь и каждый день медитирую перед ним. Ежедневно занимаясь випашьяной, я нахожу возможность во время сеанса медитации взглянуть на его фотографию и вспомнить о том, что в урне находится все, что осталось от моего отца, и то же самое ждет в конце концов и меня. Такие размышления особенно остро дают почувствовать бренность моего существования.

Теперь, когда я пишу эти строки, на алтаре стоит еще одна урна — с прахом моей матери. Я медитирую, глядя на нее, с не менее плодотворными результатами. Это последний дар, который вручили мне, уходя из жизни, мои невероятно щедрые родители.

МЕДИТАЦИЯ В СКЛЕПЕ (из «Махасатипаттхана — Сутры»*)

1. Я вижу свое тело, мертвое уже несколько дней, раздутое, синее, гноящееся.

2. Я вижу свое тело — в нем кишат черви и мухи.

3. Я вижу, что от моего тела остался лишь скелет с остатками плоти.

4. Я вижу, что на моем скелете уже не осталось плоти, а только лишь пятна крови и сухожилия.

5. Все, что осталось от моего тела, — скелет, поддерживаемый сухожилиями.

6. От моего тела остались лишь разрозненные кости. В одном углу лежат кости ног, в другом — кости рук. Бедренные кости, таз, позвоночник, челюсти, зубы и череп раскиданы кругом. От меня остались лишь голые кости.

7. От меня остались одни побелевшие кости.

8. Прошел год, и я вижу, что от моего тела осталась лишь куча старых костей.

9. Эти кости сгнили и стали прахом. Ветер развеял их, и теперь от них ничего не осталось.

* Перевод из книги U. Silananda, The Four Foundations of Mindfulness (Boston: Wisdom Publications, 1990).

Многие говорят: да, я все это знаю. Я знаю, что в один прекрасный день я умру. Я знаю, что ничего не смогу взять с собой в могилу. Я знаю, что мое тело станет пылью.

И как это часто бывает со многими вещами — мы и знаем, и не знаем их одновременно. Мы знаем их умом, но не знаем сердцем. Мы не прониклись ими до мозга костей. Если бы мы это сделали, то жили бы совсем по–другому. Вся наша жизнь прошла бы иначе. Даже наша планета выглядела бы иначе.

Если бы мы действительно смогли взглянуть в лицо смерти — а в этом задача медитации, — наша жизнь стала бы легче и радостнее. Сознание смерти не должно ввергать нас в депрессию. Наоборот, оно должно сделать нашу жизнь более полнокровной.

Если бы мы по–настоящему поняли реальность смерти, мы относились бы друг к другу по–другому. Однажды Карлоса Кастанеду спросили, как сделать свою жизнь более духовной. На это он ответил: «Просто надо помнить, что все, кого вы увидели за сегодняшний день, когда–нибудь умрут». И он абсолютно прав. Сознание этого факта в корне меняет наше отношение к окружающим людям.

Практикуя со своими кембриджскими учениками сознавание смерти, я просил их пройтись по городу после обеда с мыслью о том, что все, кого они увидят, рано или поздно умрут. Все эти люди — наши братья и сестры во смерти. Выполнять такое задание очень полезно, особенно если перед этим мы некоторое время медитировали о смерти, в результате наше отношение к людям коренным образом меняется.

Жизнь — великий учитель. Смерть — тоже великий учитель. Смерть окружает нас повсюду. По большей части, как это принято в нашей культуре, мы стараемся ее избегать. Но, открыв ей наши сердца, мы получим огромную пользу — научимся жить.

ЧТО НАС ЖДЕТ ПОТОМ

Рассуждения, приведенные в данной главе, содержат в себе определенную долю иронии. С одной стороны, тема смерти — самая важная в моей книге. Это тема, к которой нас подводит изучение остальных вопросов, и, по сути, кульминация нашей духовной практики. Но здесь есть одно «но»: у нас нет реального опыта в этой области, ведь мы пока еще не умирали.

Зато мы постоянно стареем и время от времени болеем — болезни дают нам материал для медитации. В случае со смертью нам приходится иметь дело только с размышлениями и визуализациями. Возможность попрактиковать с реальной смертью представится нам только раз в жизни — он будет первым и последним.

В буддизме есть традиция — буддисты стараются умирать сидя. И я предпочел бы уйти из жизни таким образом. Но не всегда наши желания учитываются. Никто не знает, при каких обстоятельствах ему придется умирать. Быть может, мы настолько ослабнем от болезни, что не в силах будем даже поднять голову, не то что сидеть. А может, совершенно внезапно с нами случится удар или нас собьет грузовик. Быть может, последние минуты мы проведем в окружении друзей и членов семьи, которые будут нас поддерживать. А может, нам придется умирать в одиночестве, испытывая страшные боли. Но при любых обстоятельствах есть возможность для практики. Практиковать можно всегда. Главное, не забывать об этом.

Сила нашей практики — даже в последние минуты жизни — во многом будет зависеть от того, как мы практиковали раньше. Если сознание в нас сильно, если мы спокойно можем сконцентрировать свое внимание на том, что происходит, смерть, несмотря на всю ее тяжесть, тоже может стать предметом для практики.

Иногда медитирующие занимаются экстремальными видами практики: сидят без движения много часов подряд, сидят всю ночь, сидят, испытывая сильную боль. Такая практика помогает приготовиться к серьезной болезни и смерти. Если вы привыкнете практиковать в трудных физических условиях, то подготовитесь к любым испытаниям.