Жизнь в свете смерти. Об искусстве быть живым - [22]

Таким образом, страх учит нас ценить жизнь. Он позволяет видеть жизнь во всей ее красе — ведь мы понимаем, что она рано или поздно кончится. Мы добровольно вошли в жилище смерти. И мы поняли, что жили в обмане и неведении. Мы делали вид, что жизнь будет длиться вечно. А значит, мы не осознавали ее полноту и великолепие.

Умом мы понимаем, что умрем. Но нужно познать это сердцем. Нужно, чтобы это дошло до мозга костей. Тогда мы поймем, как жить.

Чтобы это осуществить, необходимо постоянно думать о смерти. Вся наша практика Дхармы есть приготовление к такому глубокому пониманию. Первый шаг — выработать этическую позицию. Второй шаг — выработать правильное дыхание. Это может занять довольно долгое время — необходимо прийти в спокойное, сконцентрированное состояние. Также необходимо работать с ощущениями, с маленькими и более крупными страхами, развивать осознанный подход к событиям повседневной жизни. Эти шаги позволяют укрепить сознание, так что мы сможем смотреть страху смерти в лицо. Иногда перед тем, как наблюдать страх, требуется оценить нашу сопротивляемость ему. Мы осознаем, насколько мы ненавидим этот страх.

Без этой предварительной работы человек не сможет спокойно взглянуть в лицо смерти. Может быть, есть несколько исключительных личностей, которые способны это сделать. Они приходят на землю необычайно зрелыми духовно или прошли через такие испытания, которые сделали их зрелыми. Необходимо выработать в себе определенное спокойствие в отношении к событиям, чтобы иметь возможность их анализировать и получать из них информацию. Общение со страхом дает понимание, обладающее силой освобождения.

Как правило, наше сознавание носит стихийный характер. Мы видим по телевизору сообщение о какой–нибудь трагедии и испытываем при этом боль или даже сердечный приступ, а потом переключаем канал, и все проходит. Таковы законы современной жизни — внимание человека быстро рассеивается.

Духовная практика носит иной характер. Самадхи, которой мы достигаем, не является абсолютной концентрацией, исключающей все остальное. Сознание, достигшее самадхи, является сильным и гибким, очень живым. Это состояние напоминает нежность. Сердце как будто тает. Вы видите истинную печаль жизни и истинную ее красоту. Вы не видите одно без другого. Практика дает нам возможность увидеть их в совокупности.

Наше сердце становится нежным и чувствительным, и любое событие трогает нас настолько, что мы пробуждаемся: мы глубоко проникаем взглядом в природу вещей. Все приобретает большую значимость — и люди, и события вокруг нас. У человека возникает желание сделать медитацию более интенсивной.

Под практикой я подразумеваю не уход с работы или из семьи ради того, чтобы медитировать в пещере. Я трактую это понятие в более широком смысле: что бы мы ни делали, мы находимся в состоянии духовного бодрствования. Практика становится неотъемлемой частью нашей жизни. Научившись работать с обычными событиями, мы постепенно переходим к исключительным — таким, как смерть.

Я многому научился от дзен–мастера Судзуки Шосана, который не только медитировал, но был самураем и некоторое время прожил отшельником. Он владел боевыми искусствами и учил применять сознательный подход к смерти, или, как он это называл, «энергию смерти», для того, чтобы усовершенствовать духовную практику. В трудных случаях он использовал энергию смерти, чтобы изменить отношение к ситуации, и это ему очень помогало.

«Человек, который умирает с радостью, становится буддой, — говорил он. — Быть буддой — значит умирать с легким сердцем». А затем откровенно продолжал: «Поскольку я человек и не хочу умирать, я практикую, чтобы научиться умирать легко — легко и не задумываясь подставлять свою шею палачу».

Палач в данном случае есть символ смерти. Мастер имеет в виду, что придет время, и он с достоинством примет смерть. «Я тренировал себя различными способами, — говорил он, — и я знаю, как это ужасно — не уметь умирать легко. Мой метод — это буддизм для трусов». В этом смысле мы все трусы и всем нам нужна определенная тренировка.

Знание смерти не есть отвлеченное знание — мы приобретаем его естественным образом, например, когда кто–то из наших близких умирает. Но извлечь из него урок может лишь тот, кто глубоко задумается над случившимся. Если вы открыты опыту, то любой ушедший из жизни может стать вашим учителем.

Последний подарок, который я получил от отца, заключался в том, что он заставил меня задуматься о смерти. Я вспомнил, что и я не исключение из общего правила. Когда–то я не представлял, что мой отец может умереть, — он всегда был больше и сильнее меня, он был для меня примером. Но он умер и уже не вернется. Пепел не станет снова деревом. И я тоже когда–нибудь превращусь в пепел.

ФОРМАЛЬНАЯ ПРАКТИКА

От мыслей об отце давайте перейдем к формальной духовной практике, связанной со смертью. Я, например, использую девятичастную медитацию, которую обнаружил в проповедях Атиши (980–1055), великого индийского мудреца–буддиста. Я скорректировал эту медитацию, используя советы своих учителей — Тара Тулку Ринпоче и Аджаан Сувата. Все это легло в основу медитации о смерти, которой я обучаю своих учеников.