Жизнь в искусстве - [2]

Но все-таки лучший месяц моей жизни — март! Еще пахнет Кайф типографской краской, а я уж замер в ожидании неизвестно чего. Что-то ведь должно быть. Ведь классная, в основном, штука, первая, по крайней мере.

Писем было много и в основном за. Газет было меньше, но давать интервью до позора приятно. В начале июня на пару деньков от Юры Шевчука сбежал Никитка и мы бабахнули на Зимнем стадионе, где проходил VI фестиваль Рок-клуба, офигенный концерт: хор девочек пел и плясал, Корзинин — это Юпитер, я бегал в шортах по сцене, и ездил на Никитке, как Вакула на черте, и все было в кайф, а Русское видео сняло целый фильм о нашей группе и недавно «Советский экран» объявил, что фильм вышел, вышел, наверное, вон или еще куда — не знаю, не видел.

Какая разная осень в Санкт-Петербурге. Даже, когда живешь на Малой Мещанской с женой и дитяткой в девятиметровой коммунальной трущобе с видом на помойку, даже тогда бывает осенью счастливо и спокойно — ведь ты, кажется, обрел баланс, отбил гривенник, пятачок, копейку территории в стране, что зовется Независимостью, и в той новой стране слышен твой голос…

И вот осенью звонок, и на мое теперь независимое да-а:

— Нам надо встретиться. Это говорит Большой Человек Шоу-Бизнеса.

Я не сразу узнаю его, БЧШБ, но соглашаюсь. А после вспоминаю, что упомянул его два раза в Кайфе нелестно, но не называя по имени.

Я нахожу возле Казанского его дорогую красную тачку и открываю, дверцу.

— Добрый день, — говорю.

— Добрый день, — говорит.

Сажусь на переднее сиденье и запоминаю, что у БЧШБ ботинки бундесовые, глаза приветливые, а лицо бритое. — Володя, скажи: Санкт-Петербург — это название ты придумал?

— А как же! — восклицаю радостно, думая отупевшим от проснувшейся известности мозгами: Каково! Меня знают теперь и в мире Шоу-Бизнеса! — А как же! Это было в одна тысяча девятьсот шестьдесят девятом году!

— Ах, какие минули времена. — БЧШБ грустно кивает, а после: — Ты не будешь против, если появится группа «Санкт-Петербург-II», -говорит печально, но добавляет без сантиментов: — Хотя твоего согласия и не требуется.

— Почему же?!

— У нас в стране это юридически не закрепляется.

— Разве? — интересуюсь я и как-то никну, зная себя: полжизни прожил, почти не соприкасаясь с государством; да и где в этом государстве, еще только собирающемся стать правовым, искать права? — Но ведь об этом… читал — нет?… почти Евангелие… почти от Матфея, так сказать… — проговариваю все-таки.

— Конечно, читал — потому и вспомнил. Такое название пропадает.

— Да оно, собственно, и не пропадает. На последнем фестивале сыграли классно. Фильм снят.

— Кто вас и в Ленинграде помнит! А я раскручу. Рок-клуб — это любительская тусовка. А я — супер-группу по законам Шоу-Бизнеса, — говорит БЧШБ, а пока я молчу в неопределенном раздумье, продолжает: — Есть второе предложение… Организовывается Музыкальный Центр Имени Меня. Будешь моим литературным редактором? Хочешь быть моей правой рукой?

— А что это значит?

— Это значит редактирование текстов. Написание статей и буклетов. Что такое Рок-клуб? Детский лепет! А здесь ты станешь жить по законам Шоу-Бизнеса. А Шоу-Бизнес — это большие деньги! — сказал БЧШБ, а я ответил: Надо подумать.

И мы расстались, а после стали встречаться довольно часто, и я пытался при встречах гнуть свое, излагая проект:

— Зачем Музыкальный Центр Имени Тебя? Давай лучше назовем центр Петербургом. Будет периодически собираться старый СПб. Окажется естественным при нем существование «СПб-II». А то меня рокеры забодают. Основная деятельность, пусть, раскрутка и прокат новых групп, но… мысль!…можно провести Поэтический Семинар. Я знаю интересных молодых пиитов. Сведем их с музыкантами… И по другим направлениям… Благотворительность и — не знаю что еще, но все под патриотическим городским знаменем «Петербург»!

— Подумаем, подумаем, — отвечает БЧШБ. Мы встречаемся и думаем в разных местах.

Мы встречаемся и думаем в церкви, то есть в полуподвале бывшей церкви, преображенной но законам Шоу-Бизнеса в независимую баню с бассейном, теликом и прочими аксессуарами, которые в кайф.

Согбенный слуга приносит пиво и растворяется в воздухе.

А я все рассуждаю.

БЧШБ мне говорит:

— Коротич, Евтушенко, Вознесенский. Кого хочешь выпишем. Станем и тебя раскручивать.

А я:

— Вот бы все это под рубрикой Петербург, тогда в кайф и «СПб-II», — говорю в ответ.

А вокруг пива двое из одной Газеты, один сразу с двух Студий — жуют рыбку и отдыхают.

Рыжий круглый здоровяк с двумя вениками выпархивает из парилки, уводит на полок БЧШБ, после выводит его размякшего и на кушетке ломает грамотным массажем, возвращая в жизнь.

— Что же вы, ребятки, про Такого-Сякого уже вторую статью, а про Музыкальный Центр Имени Меня?

Ребятки пожевывают, отдыхают, а через неделю в прессе появляется статья…

Но вот афиши на осенних стенах.

Разные группы объявлены на сцене крытого стадиона и «СПб-II» среди них.

Великий Корзинин и Выдающийся Зайцев Никитка допрашивают:

— Это что такое? Это ты, что ли?

— Не-а, — легкая улыбка и легкое превосходство.

Но надо ведь и послушать «СПб-II» из Музыкального центра Петербург. За кулисами стадиона знакомлюсь с музыкантами и обнаруживаю среди них Виртуоза Серегу, с которым как-то отрок-н-роллили сезон и которого по-доброму упомянул в Кайфе.