Жизнь в эпизодах - [66]
По большому счету, сексуальна не красота как таковая, а любовь человека к себе и жизни, которую он хочет разделить с другим в танце тел и душ.
Красота – в любви! И если вы не любите себя, помогите себе обрести эту любовь. И пусть красота будет разной: и будничной, и парадной. Такие советы от «выступной» женщины.
Эпизод 12
Новые жизни
За окном февральский вечер ближе к 22 часам. Темно. Снежная тишина за окном. Катя стоит у гладильной доски. Встать к ней вплотную мешает внушительный живот, нежно обтянутый мягкой тканью голубой кофточки в белый горошек. И это самая прекрасная помеха в жизни. Со дня на день родится Катин сын. На холодильнике магнитик с фото с 3-D УЗИ. Стоя у этого фото, они с Костей каждый раз рассуждают о том, на кого сын похож. Кате кажется, что на Костю. И так не терпится увидеть его личико.
У Кати вовсю разгулялся синдром гнездования. Дома уже все готово к появлению нового человека. А сейчас Катя гладит новые шторы, чтобы Костя успел их повесить.
Вдруг она почувствовала слабую тянущую боль внизу живота. До предполагаемого дня родов, обозначенного еще на первом УЗИ, осталось каких-то 2 часа, но Катя не спешит изумляться мастерской проницательности своего врача и ждет регулярности вестников рождения. У нее уже бывали тренировочные схватки, поэтому надо было убедиться, что происходящее с ней сейчас – схватки истинные. Через полчаса боль снова сжала живот мягкими тисками. Катя попросила Костю взять листочек и записать время. Еще чуть погодя схватки участились. Когда количество строчек на листочке перевалило за 7 и стало очевидно, что интервал между схватками стабильно 11 минут, будущие родители позвонили Катиной личной акушерке Татьяне. Костя уехал за ней, а Катя набрала теплую ванну, чтобы расслабиться и подготовиться. Налила воды, добавила пену с кокосовым маслом. Почему-то два дня назад очень захотелось всего кокосового, но не есть, а нюхать, мазать на кожу. Она чувствовала в себе смесь восхищенного предвкушения и страха. Доктор на последнем осмотре предсказала 90-процентную вероятность кесарева, а Катя мечтала родить сама, как ее мама, бабушки и прабабушки. Но в душе уже поселилось предчувствие, что не выйдет, было ощущение, что что-то не так. Боль между схватками не отпускала до конца, не было возможности отдохнуть.
Наконец приехала Татьяна. Когда она вошла в дом, веселая и бойкая, Кате стало легче. Было теперь с кем разделить свои женские тревоги, не беспокоя ими Костю. Провели осмотр и решили подождать еще. Катя сделал несколько медитативных глотков красного сухого вина и подремала столько, сколько позволила боль. При следующем осмотре лицо Татьяны стало озадаченным. «Знаешь, Катюша, поехали-ка в роддом». Акушерка позвонила врачу. Они взяли все заранее приготовленное и необходимое и отправились за счастьем.
Всю дорогу Татьяна и Костя шутили. Катя ойкала и смеялась каждый раз, когда машина проезжала через лежачего полицейского, хотя Костя вел автомобиль так мягко, как только это было возможно.
В приемном покое приняли бережно, внимательно: измерили рост, взвесили, сделали УЗИ – однократное обвитие. Молодец, малышок, одну петельку с себя таки снял. Уже легче. Выдали им с Костей одежду, перевели в родильный блок. Он Кате не нравился: лысые окна, кругом кафельная плитка грязноватых цветов и безрадостный свет. Если бы рядом не было Кости, Катя впала бы в панику в этой стерильной мрачноватой обстановке советской больницы. В соседнем родблоке стонала женщина, говорили с ней и не грубо, и не ласково, но буднично, обыденно, как со всеми. А в такой момент, когда ты на пике уязвимости, хочется себя ощущать особенной и самой любимой, самой сильной и толковой роженицей на свете. Прозаичности в действиях врачей Катя тоже испугалась. Боль перестала отпускать вовсе, заливала тело, как вязкая жидкость, она поднялась уже выше пупка и даже как будто начала сковывать зажимом руки. Их постоянно хотелось поднимать вверх. Лежать было больнее, чем ходить. Стиснув зубы, Катя выдержала КТГ. Костина фигура рядом позволяла держаться за реальность. Катя не боялась боли как таковой. Было страшновато за сына. Как он там?
Время шло. Ничего не менялось. А боль усиливалась. Собрали консилиум. Врачи решили единогласно – надо делать экстренное кесарево. В операционную Косте идти было нельзя, и на Катю сразу свалились лавиной беззащитность и зависимость от всех этих людей в халатах. Но у нее была Надежда – ее врач, которая вела роды. И в операционной она стала ее маяком на берегу спокойствия. Пока Надежду готовили к операции, Катя испытала на себе профессиональный юмор анестезиолога. Когда Катю спустя 12 часов родов в 10 утра привезли на каталке в операционную, ее полностью захватила новая схватка. Терпеть было уже трудно. Катя уже почти кричала, но сдержанно, стиснув зубы. Самообладание не теряла. Анестезиолог, мужчина лет 50, набирая жидкость в шприц, сухо и надменно спросил: «Что вы кричите?» Хотелось ему ответить словцом покрепче, да так же крепко еще за что-нибудь чувствительное схватить. Как только Катю приподняли на каталке и посадили, чтоб сделать анестезию, стало не так больно. Все же лежать во время схватки – настоящее испытание. Один укол меж позвонков, несколько минут, и боль ушла без следа.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
История Юлии Барановской напоминает сказку, в один миг превратившуюся в отвратительный кошмар. Когда она была на пятом месяц беременности, ее муж, самый известный футболист России Андрей Аршавин, ушел от нее, оставив одну с двумя детьми в чужой стране. Трудно поверить, что, пережив предательство, она смогла не только найти в себе силы встать, но и быть счастливой. Юлия начала карьеру на телевидении, меньше чем за год проделав путь до ведущей главного телеканала страны.На страницах этой книги перед Вами предстанет не «бывшая жена Аршавина», а смелая женщина, сумевшая рассказать все без прикрас и утаек, как есть.
Меня зовут Ирина Нельсон. Многие меня знают как «ту самую из группы REFLEX», кто-то помнит меня как «певица Диана». Перед вами мой роман-автобиография. О том, как девочка из сибирской провинции, став звездой, не раз «взорвала» огромную страну своими хитами: «Сойти с ума» и «Нон-стоп», «Танцы» и «Люблю», придя к популярности и славе, побывала в самом престижном мировом музыкальном чарте, пожала руку президенту США и была награждена президентом России. Внешняя моя сторона всем вам известна – это успешная певица, побывавшая на пике славы.
В своей новой книге я предельно откровенно расскажу о своей судьбе и творчестве. Вы узнаете шокирующие факты из моей жизни, полной приключений, романов и скандалов. Поделюсь своими мыслями и чувствами, которые открывают меня настоящую — полную противоположность образу, созданному СМИ и недоброжелателями. Ведь в последние годы желтая пресса, не переставая, поливает меня грязью, захлебываясь во лжи и подтасовках. Я же хочу, чтобы у людей складывалось мнение обо мне из личного общения или благодаря моему творчеству.
В своей книге известная телеведущая Дана Борисова рассказывает шокирующие факты собственной биографии. Предельно откровенно вспоминает о своем детстве в далеком Норильске, ошибках во взаимоотношениях с мужчинами, сложностях общения с дочерью – подростком, не стесняясь, говорит о занятиях проституцией, своих пагубных привычках и долгом пути к трезвости, в течение которого она перепробовала, казалось, все существующие методы лечения… В результате Дана справилась с тяжелейшими зависимостями и смогла выйти из своего прошлого победителем.