Жизнь в дороге - [18]
Насмотревшись на чудеса камбоджийских лесов, мы вернулись к цивилизации. Мне хотелось отдохнуть от общества учителей, и в одиночестве побродить по городу. Я зашел в приглянувшееся пустое кафе. Лишь за одним столиком сидел камбоджиец и пил кофе с кренделями. Под потолком висел телевизор, показывающий боевик со стрельбой и взрывами, как было принято в местных забегаловках. Ко мне подплыла официантка. Я показал жестами, что хочу кофе и булочки «как у того мужика», имея в виду одинокого посетителя. Официантка понимающе кивнула, скрылась на кухне и вынесла кофе. Потом подошла к спокойно сидящему за столиком камбоджийцу, бесцеремонно выхватила у него из-под носа тарелку с недоеденными кренделями и поставила передо мной. Оказалось, выпечка на кухне закончилась. Я начал протестовать — перед посетителем неудобно, да и просто неприятно доедать чужое. Но деваться было некуда — камбоджиец великодушно подтвердил, что жертвует кренделями в мою пользу.
Вечером меня разрывали на части. Каждый из учителей хотел, чтобы я выступил именно перед его студентами в школе или лицее. Я понятия не имел, о чем говорить ученикам. Но учитель Лот, лучше всех владеющий английским, убедил меня, что это не имеет значения. Важно лишь, что иностранец (объяснения, что мой родной язык — русский, всерьез не воспринимались) может познакомить детей с живым английским языком.
Многоножки не являются насекомыми, а выделены в отдельный класс, также как пауки или ракообразные.
Я подошел к делу ответственно и постарался извлечь максимум из словарного запаса, которым владел. Рассказал детям о текущей политической ситуации в мире, о проблемах жилищно-коммунального хозяйства Санкт-Петербурга, о банковской системе в России. Несмотря на получение диплома, обрывки институтских лекций все еще сохранились в моей голове. Дети слушали с большим вниманием.
После лекции ко мне подошел учитель Лот и сказал: «Здорово! Но лично я понял не больше половины из того, что ты говорил». На следующей лекции я решил ограничиться животным миром России. Старательно рисовал на доске зайцев и медведей, чтобы было понятнее.
Еще через два дня я оказался в Пномпене, где познакомился с русскими камбоджийцами. В столице был Русский культурный центр, русский ресторан и вообще много наших сограждан. Часть русских обитала в посольстве за высоким забором — привилегированная публика, свысока относящаяся к «подзаборным» согражданам. Последние тоже не слишком жаловали «посольских», зато ко мне отнеслись приветливо — накормили и обогрели.
В Пномпене было много красивых и богатых домов. Говорят, когда хотели построить автомобильную трассу «Азия», которая соединила бы Китай, Вьетнам, Камбоджу, Таиланд, Малайзию и Сингапур, богатые соседи выделили деньги на строительство нуждающимся Вьетнаму и Камбодже. На полученные деньги вьетнамцы быстро построили свой участок трассы, а в Камбодже возвели особняки начальству, занимавшемуся строительством.
Но вот и столица позади. Я снова шел вперед. Зеваки в тысячный раз кричали мне: «Хело, мистер! Куда идешь?» На что я привычно отмахивался: «Сам ты — мистер…», и продолжал шагать по желтой камбоджийской пыли.
На территории России живет около 120 тысяч бурых медведей и 5 тысяч белых.
Дом с пауком и шестью котами
Потертый жизнью паром, направляющийся к берегам индонезийского острова Суматра, был полон небритых и хмурых людей. Они сидели на корточках, курили дешевые папиросы, ругались и играли в карты. Из прочих развлечений пассажирам предлагался просмотр американского боевика, в котором хорошие солдаты армии США истребляли плохих сомалийских мусульман. На судне идущем из мусульманской Малайзии в мусульманскую Индонезию этот фильм казался неуместным, но зрителям почему-то нравился. Хриплыми криками они подбадривали киношных американских бойцов ведущих неравный бой с супостатами. Американцы победили, и паром причалил.
Таможенные формальности не заняли много времени — меня не обыскивали, не досматривали багаж, лишь спросили, не собираюсь ли я нелегально иммигрировать в Индонезию. Я сказал, что еще не решил, но подумаю над этим. Таможенник кивнул и влепил в мой паспорт въездной штамп.
Сражение в Могадишо 1993 года, легшее в основу фильма «Падение Черного ястреба», считается одной из самых неудачных миротворческих операций ООН.
По площади Суматра в два раза больше, чем Великобритания.
Территория порта была почти пуста. Народ с парома куда-то испарился, а передо мной выросли две фигуры. Незнакомцы предложили бесплатно подвезти до города. Других альтернатив не было, и я забрался в микроавтобус, размышляя о богатом ассортименте бесплатных видов сыра в азиатских мышеловках. В унисон с моими мыслями двери машины захлопнулись, и она тронулась с места. Только сейчас я обнаружил, что кроме меня и этих двоих в микроавтобусе никого нет. Дорога свернула в лес. А как же город?! И почему они больше никого не взяли?! Грабители?!!
Но я зря нервничал. Поплутав по проселочным дорогам, мы все-таки приехали в населенный пункт к офису туристической фирмы. Улыбающийся менеджер начал меня уговаривать купить дорогостоящий тур по достопримечательностям Суматры. Но я, все еще нервничая, отверг привлекательные предложения коричневощекого господина, и бросился искать выход из городка. Работники турфирмы пытались меня удержать, хватали за рукава, но я отбился от них. Мне помог проливной дождь, загнав моих преследователей обратно под тростниковые навесы.
