Жизнь такая, как надо - [12]

— Но позволь, Антон, ты забываешь…

— Ничего я не забываю, всё помню, — отрезал Антон и, хитро подмигнув, сказал уже Аркадию: — Ты, мил человек, видишь, какой дух? Тикай, гимназист, обратно к мамаше. А пока пойдем ко мне.

Через три дня Аркадия, усталого и голодного, привезли в Арзамас. По правде говоря, он и сам был этому рад. На фронт ему уже почему-то не очень хотелось.

Шли дни, недели, месяцы. Войне не было видно конца.

В апреле 1915 года в Арзамас пригнали пленных австрийцев. Их было около сотни. Поместили австрийцев в бывшем трактирчике на Мостовой улице — грязное закопченное помещение, окна выбиты, ни стола, ни стула, одни голые нары.

У Аркадия и его товарищей, видевших впервые живых врагов, почему-то не возникло к ним ни чувства злобы, ни злорадства. Пленные больше походили на беженцев. Серые шинели и измятые шапки, бледные, изможденные, землистого цвета лица произвели иное впечатление, стало как-то жалко их. Почему-то вдруг вспомнились строчки из письма солдата в Дамский комитет: «Пришлите нам мир, и больше нам ничего не надо».

С августа 1915 года в Арзамасе появились многочисленные беженцы. Те, кто побогаче, устраивались на частных квартирах, бедные селились в бараках за городом. В реальное пришли учиться дети беженцев и среди них белорус Саша Плеско, ставший другом Аркадия.

Население увеличивалось с каждым днем, цены на рынке росли, у магазинов вытянулись длинные очереди.

Продовольствие… Это слово повторялось в доме Голиковых чаще, чем когда-либо. Раньше все думали, что война скоро окончится, но война затянулась.

Сонный город насупился, стал угрюмее. И только по-прежнему громко гудели церковные колокола.

От собора в Арзамасе начинается откос и тянется над мутной и грязной речушкой Тешей. Во всю длину откоса узкой полосой разбит парк.

Чудесный вид открывается отсюда: на том берегу протянулось по насыпи полотно железной дороги, за полотном раскинулась Выездная слобода, а дальше, насколько хватает глаз, — поля и луга с разбросанными по ним селами, деревнями, ветровыми мельницами.

Аркадий и раньше любил парк на откосе, но еще сильнее полюбил его с той поры, как здесь он стал встречаться с Ниночкой.

С этой белокурой девочкой в беленьком передничке Аркадий познакомился на вечере в женской гимназии.

Гимназистки только из-за танцев и приглашали на свои вечера бедовых реалистов, которые в актовом зале неожиданно становились робкими и послушными и выглядели сущими ангелами.

Танцам всегда предшествовал концерт, в котором принимали участие и гимназистки и реалисты. Они читали стихи, танцевали, представляли сценки.

Аркадий впервые появился на вечере в гимназии — он должен был выступить с декламацией.

Поднявшись на сцену, Аркадий откашлялся и тихим голосом объявил:

— Я прочитаю из Некрасова. — Заложив левую руку за лакированный ремень с медной пряжкой, Аркадий начал читать: — «Однажды в студеную зимнюю пору я из лесу вышел. Был сильный мороз…»

Чем дальше читал Аркадий, тем тише становилось в зале. Смолкло пиликанье музыкантов, настраивавших свои инструменты, а классная дама умиленно смотрела на декламатора, вытирая слезы кружевным платочком.

Когда Аркадий закончил стихотворение и, застенчиво улыбаясь, раскланялся на крики «бис» и «браво», Ниночка потребовала, чтобы ее немедленно, сейчас же, познакомили с талантливым декламатором.

И вот здесь, на откосе, среди буйно разросшегося репейника, Аркадий каждый вечер ожидал Ниночку — он уже был влюблен и пылал к ней, если не небесной, то во всяком случае и не земной любовью.

Шагая по откосу, Аркадий вдохновенно декламировал:

…Я мало жил, и жил в плену.

Таких две жизни за одну,

Но только полную тревог,

Я променял бы, если б мог.

Я знал одной лишь думы власть,

Одну — но пламенную страсть:

Она, как червь, во мне жила,

Изгрызла душу и сожгла…

Ниночка шла рядом и безуспешно пыталась отцепить репей, приставший к ее гимназическому фартуку.

Аркадий неожиданно остановился и спросил:

— Чьи это стихи, угадали?

— Ну ваши, конечно, — рассеянно ответила Ниночка. Проклятый репей никак не хотел отцепляться.

Узнав, что Аркадий тут совсем ни при чем и что прочитанные стихи — отрывок из «Мцыри», Ниночка была немного разочарована и все же решительно заявила:

— А вы бы, Аркадий, сочинили ничуть не хуже, чем какой-то Лермонтов.

— А вы любите Лермонтова? — спросил польщенный Аркадий. — Вот когда я был еще маленьким, — продолжил он, — то я, вернее мы…

Услышав эти слова, Ниночка почему-то вдруг фыркнула и, смерив Аркадия насмешливым взглядом с головы до ног, сказала:

— Поглядите на него: какой он теперь большой!

Если бы Аркадий услышал это от мальчишек, он бы, конечно, обиделся.

— Ну, все равно, — послушно согласился Аркадий, — так вот тогда мы спектакль поставили. По «Мцыри», — Аркадий с опаской поглядел на Ниночку и облегченно вздохнул: та внимательно слушала. — Ну, значит, распределили роли, разучили — и вот беда: кто же будет Барса играть? И придумали — пусть им станет соседский кот Васька.

— И хорошо ваш кот играл? — спросила Ниночка.

— Даже очень! — не моргнув глазом, соврал Аркадий, хотя ему — главному исполнителю роли — хорошо запомнилось, как кот исцарапал его.