Жизнь сов - [8]

Слух — ведущий анализатор.

В ночное время добывают корм многие птицы. Среди них можно назвать уток и некоторых куликов — они отыскивают пищу при помощи осязания, а также киви, обитающих в Новой Зеландии, — у которых, помимо осязания, в значительной мере развито обоняние, и, наконец, козодоев — они при ловле насекомых на лету ночью используют прежде всего, по-видимому, зрение. У сов же немаловажную роль в охоте играет слух.

До недавних пор считалось, что совы охотятся, в основном высматривая добычу. И действительно, многие совы, несомненно, с успехом пользуются зрением в сумерках или при свете луны. Но если бы они, особенно такие сугубо ночные виды, как сипуха, полагались в розыске пищи только на зрение, то в облачные или безлунные ночи оставались бы голодными. У сов обязательно должен был развиться острый слух.

В свое время зоологическую общественность немало удивило сообщение о находке в лесу обыкновенной неясыти, хорошо упитанной и бодрой, но оба глаза которой были поражены катарактой роговицы. Судя по всему, сова потеряла зрение по крайней мере несколько месяцев назад. Позже стали известны и другие случаи встреч в природе слепых сов. Каким же образом эти птицы добывали пищу? Не так давно ответить на этот вопрос было просто невозможно.

Совершенно очевидно, что в условиях скудной освещенности зрение уступает ведущее место слуху. Именно последний начинает выполнять основную функцию при обнаружении добычи. Эксперименты американского орнитолога Роджера Пейна показали, что, например, сипуха в полной темноте, руководствуясь лишь слухом, определяет местоположение жертвы с точностью до одного градуса. Опыты, доказавшие это, проводились в абсолютно затемненной комнате, пол которой был засыпан сухой подстилкой, и поэтому можно было слышать, как специально выпущенная мышь пробегает по полу. И стоило зверьку появиться, как сипуха срывалась со своего насеста и бросалась вниз. Раздавался шум короткой борьбы. Когда зажигали свет, то всякий раз оказывалось, что мышь поймана. Если же зверька выпускали на голый пол, по которому юн двигался практически бесшумно, сова не могла обнаружить его. Чтобы убедиться, что сова ловила мышей, ориентируясь исключительно на слух (ведь зверек в принципе мог быть обнаружен, например, по запаху или излучаемому теплу, как, в частности, находят свою жертву змеи), исследователи через комнату на ниточке протаскивали шуршащий бумажный шарик. Сипуха хватала в темноте и его.

О том, что совы могут отыскивать добычу с помощью лишь слуха, писал в тридцатых годах Эрик Русенберг, наблюдавший, как ушастые совы обнаруживали и ловили полевок под полуметровым снежным покровом. Аналогичные факты известны нам в отношении бородатой и длиннохвостой неясытей.

Способность сов улавливать звуки малой интенсивности и точно определять местоположение жертвы на слух объясняется особым устройством слухового аппарата. Прежде всего у них заметно увеличена барабанная перепонка. Благодаря этому давление звуковой волны, передаваемое слуховым столбиком на сравнительно небольшую площадь овального окна внутреннего уха, усиливается почти в сорок раз (а не в восемнадцать, как у человека). Примечательно и то, что у сов слуховая косточка не опирается на центр барабанной перепонки, как у большинства других птиц, а располагается несколько эксцентрично, и это также обеспечивает дополнительное усиление давления.

По-особенному в сравнении с дневными птицами устроена и звукоулавливающая часть слухового аппарата сов. У многих видов «ушные раковины», образованные специальными складками кожи и перьями, достигают чрезвычайно больших размеров, почти смыкаясь наверху и внизу головы. Эти складки вместе с растущими концентрическими рядами вокруг клюва жесткими перышками образуют так называемый лицевой диск. Перья диска подвижны и позволяют регулировать ширину ушных щелей с целью создания оптимального режима приема звуковых волн.

Одна из самых поразительных особенностей строения органа слуха сов состоит в асимметричном расположении слуховых отверстий. Она выявлена у целой группы видов, в частности у сипухи, обыкновенной неясыти, болотной и ушастой сов и других. Например, у ушастой совы правый и левый слуховые проходы представляют собой как бы две воронки, оси которых расходятся в разных направлениях и под разными углами. У мохноногого сыча асимметрия захватывает даже кости черепа! Эксперименты показали, что таким слуховым аппаратом наиболее точно лоцируются звуки высоких частот. Кроме того, имеется предположение, что асимметрия расположения ушей обеспечивает способность совы к вертикальной локации. Однако вопрос этот далек от окончательного решения. Дело в том, что асимметрия пока не обнаружена у ряда видов сов, хорошо улавливающих звуки и весьма точно определяющих место, откуда они исходят. Например, она отсутствует или выражена крайне слабо у филина, ястребиной и полярной сов, у воробьиного сычика.

Исследования группы московских биологов — В. Д. Ильичева, Л. И. Барсовой, Т. Б. Голубевой, Г. Р. Такса и А. Г. Черного — показали, что острота слуха сов не только определяется специфичностью строения уха этих птиц, но и во многом связана с особенностями структуры слуховых центров головного мозга. По сложности строения этих центров можно судить о степени развития слуха у разных видов сов. Так, например, максимальное число нервных элементов, ответственных за восприятие звука, — 22516 — было обнаружено у болотной совы; у обыкновенной неясыти их оказалось 20431, у мохноногого сыча — 17783, ушастой совы — 16926, полярной совы — 14650, филина — 13 178 и у домового сыча — 9834. Заметим, что наиболее близко к совам в этом отношении стоят дневные хищные птицы, у которых нейроны по форме и размерам подобны таковым сумеречных сов. Это сходство объясняется тем, что некоторые хищные птицы (например, луни) при розыске жертвы, так же как и совы, часто руководствуются слухом.