Жизнь Софи - [7]

— Вот, посмотрите, как бьется у малыша сердце, — сказала медсестра.

Врачи, конечно, знали, кто у нас будет, но мы с Одри решили не обсуждать пол нашего ребенка. Мы будем рады и мальчику, и девочке. Вернувшись домой гордые и счастливые, мы показали Софи фотографию нашего будущего малыша. Она не очень-то заинтересовалась, но нашему приходу обрадовалась. В тот вечер мы с Одри договорились: если родится девочка, мы назовем ее Сабиной, а если мальчик — Оливером.

Тем временем Софи продолжала быстро расти, ей уже были малы самодельные подгузники. Теперь мы покупали ей настоящие детские подгузники. Какое счастье, что их изобрели! Так как мы не могли оставлять Софи дома одну, мы ее за собой всюду таскали. Когда Софи было пять месяцев, мы с Одри отправились за покупками в Шрусбери. Обычно кто-то из нас оставался с Софи дома, но Одри должна была уже скоро родить и не могла поднимать тяжести. Так что Софи спала, завернутая в одеяльце, на заднем сиденье машины, была видна только ее голова. Пока мы ждали на светофоре на главной улице, мимо нашей машины проходила приятельница Одри. Заметив нас, она подбежала к машине, чтобы узнать, не родила ли Одри. Приятельница заглянула в салон и увидела на заднем сиденье ребенка. Улыбка на ее лице быстро сменилась выражением ужаса. Пока Одри пыталась опустить стекло, чтобы все объяснить, включился зеленый свет, и я вынужден был ехать. Волнуясь, что все будут говорить про нее всякую чепуху, Одри обзвонила на следующий день всех своих подруги знакомых и рассказала им про Софи.

Утром апреля 1999 года у Одри отошли воды и начались схватки. Софи было теперь уже шесть месяцев, и мне впервые пришлось оставить ее дома одну, так как надо было срочно везти Одри в больницу. Одри спокойно собрала свои вещи и ждала меня в машине. Я перенес Софи в нашу спальню, разложил вокруг игрушки и фрукты. Улучив момент, я выскользнул из комнаты и закрыл дверь. Как только Софи услышала щелчок, она закричала, бросилась к двери и начала дергать ручку. Отъезжая от дома, мы видели, как Софи стоит у окна, прижавшись мордочкой к стеклу, и кричит, умоляя нас вернуться. Мы оба страшно за нее переживали, но что мы могли поделать? У Одри все началось так стремительно, что мы даже не успели договориться, чтобы кто-нибудь посидел с Софи.

Все те несколько часов, пока у Одри продолжались схватки, я находился рядом с ней, она держала меня за руку. К вечеру Одри родила здорового мальчика. Он весил три килограмма и родился с густыми темными волосиками. А потом я оставил их в больнице, а сам вернулся домой. Я сразу пошел наверх, в спальню, и увидел, что Софи крепко спит на полу рядом с кроватью. К игрушкам она так и не притронулась, ничего из фруктов не съела.

Несколько дней спустя мне снова пришлось оставить Софи одну в спальне, так как пора было забирать Одри с сыном из больницы домой. На этот раз Софи казалась еще более расстроенной, понимая, что я уезжаю надолго.

Когда мы через полтора часа вернулись домой, Софи спала в таком же положении, как я нашел ее в прошлый раз. Мы разбудили ее, и Одри крепко обняла ее. Софи издала приветственный клич. А потом мы познакомили Софи с маленьким Оливером. Она очень обрадовалась новому члену семьи. Я думаю, что она не ревновала, так как не видела в Оливере угрозы для себя. В конце концов, для нее я всегда был «мамой», а Одри стала теперь мамой Оливера.

Благодаря Софи мы с Одри уже прекрасно знали, как надо обращаться с ребенком. Одри меняла подгузники Оливеру, а я продолжал менять подгузники Софи. Одри кормила сына грудью, он был очень спокойным малышом, почти не плакал.

Было очень интересно наблюдать, как Софи с Оливером лежат рядышком. У Оливера было столь коже волос на голове, сколько у Софи, но ее спина, плечи и ноги были покрыты густой черной шерстью. Хотя приматы сплошь обрастают шерстью, луковиц волос у них гораздо меньше, чем у нас, якобы безволосых людей. У нас, «голых обезьян», все тело покрыто короткими тоненькими волосками.

Софи и Оливер росли здоровыми детьми, их единственные недомогания-небольшая температура или понос-случались, когда у них резались зубы. Тогда мы давали обоим болеутоляющее лекарство в виде сладкого сиропа.

Детеныш шимпанзе и наш родной Оливер росли вместе и очень дружили. Но они были больше чем друзья-они были частью одной семьи.

Глава третья Слова — это не главное

В первые месяцы жизни Софи развивалась гораздо быстрее, чем наш сын. Однако, у шимпанзе развитие мозга замедляется вскоре после рождения, в отличие от людей, у которых он бурно совершенствуется в течение всего первого года, так что Оливер вскоре должен был догнать и перегнать Софи в развитии. Казалось, Софи очень хочется, чтобы Оливер скорее подрос и присоединился к ней в исследовании мира. Однажды, когда мы были внизу, на кухне, мы услышали какой-то грохот в спальне, а через несколько секунд раздался плач Оливера. Я побежал наверх и увидел, что сынишка упал с той же самой кровати, с которой несколько месяцев назад грохнулась Софи. Оливер научился ползать, и нельзя было оставлять его одного в кроватке. Теперь, когда и Софи и Оливер научились ползать, им было гораздо интереснее играть вместе.