Жизнь с Раманой Махарши - [23]

Бхагаван не ответил, но последователь по имени Рагхавендра Рао, который в тот момент сидел в холле, подошел и вызвался вести счета вместо меня. Этот Рагхавендра Рао был инженером на пенсии, проводившим большую часть свободного времени, читая и изучая «Бхагавад-гиту». Кроме ведения счетов он также предложил мне помощь в надзоре за строительными работами. Будучи инженером, он, несомненно, понимал в строительстве зданий намного больше моего, но никогда не оспаривал мои решения. Он был рад работать в качестве моего помощника, потому что знал, что я просто выполняю указания, данные мне Бхагаваном.

Если Бхагаван поручал строителям какие-либо работы, он всегда ждал, что они будут выполнены на совесть.

Он не терпел халатной работы. Если жители ашрама не справлялись с работой должным образом, он либо отстранял их от работы, либо требовал, чтобы работа была переделана. Порой, когда Бхагаван был не удовлетворен тем, как была проделана та или иная работа, он сам брался за дело и выполнял ее.

Хотя его требования к качеству работ, выполняемых рабочими ашрама, были весьма жесткими, он не любил вмешиваться в работу тех, кого нанимали со стороны. Если случалось, что нанятые рабочие из-за низкой квалификации совершали ошибки, он обычно просил кого-нибудь из проживающих в ашраме последователей устранить повреждение или выполнить работу заново. За несколько лет моего пребывания в ашраме мне было поручено несколько таких заданий.

В одном из случаев понадобились щипцы, чтобы выбирать ими уголь из кумутти (жаровни) Бхагавана. Кузнец, нанятый для этой работы, выковал славную пару щипцов, однако поверхность металлической рукояти получилась очень грубой и неровной. Бхагаван принял щипцы безо всякого недовольства, но, когда кузнец ушел, он обратился ко мне и попросил закончить работу, отшлифовав поверхность рукояти с помощью наждачной бумаги и напильника.

В следующий раз, когда кузнец появился в ашраме, Бхагаван вручил ему заново отшлифованные щипцы и сказал: «Посмотри, сможешь ли ты сказать, что этот инструмент сделан тобой».

Кузнец с улыбкой принял эту косвенную критику и похвалил нас за то, насколько хорошо мы довели до ума его изделие.

Иногда угольки в жаровне взрывались и, разлетаясь, падали на пол. Бхагаван, который никогда не упускал возможности преподать нам духовный урок, однажды использовал это естественное явление, чтобы объяснить взаимоотношения ума с Я: «Это то, как ум возникает из Я, подобно искре, вылетающей из огня. Точно так же в этом кусочке угля не останется жара, если держать его отдельно от огня; схожим образом ум сам по себе не обладает силой или энергией, хотя воображает себе, что отделен от Я». Затем, подняв уголек щипцами, он положил его обратно в огонь, говоря: «Это джива (индивидуальное „я") – Его нужно заставить снова вернуться в Шиву, в Я».

Мне нужно было внести очередные исправления после того, как нанятые рабочие проделали очень халатную работу при постройке стены вокруг колодца для ашрама. Работа была проведена в такой спешке и столь плохо, что некоторые камни торчали из стены, в то время как другие вваливались. Рабочие даже не удосужились зацементировать пространство между камнями. Когда Бхагаван увидел стену, он сказал мне выровнять поверхность и заделать все зазоры. Я не мог сделать стену полностью гладкой, однако сделал все, что мог, заделав небольшими камнями и цементом крупные дыры и залив цементом все более мелкие отверстия и трещины. Когда каменщики, проделавшие столь плохую работу, вновь пришли в ашрам, Бхагаван применил ту же самую тактику, что и в случае с кузнецом.

Не критикуя их прямо, он показал им стену и сказал: «Посмотрите, как хорошо Аннамалай Свами починил стену, которую вы построили».

Много лет спустя Бхагаван попросил меня внести очень похожие исправления в Храме Матери. Во время одного из осмотров Бхагаван заметил зазоры там и сям между каменными плитами вокруг гарбхагрихи (внутренней усыпальницы). Некоторые из этих дыр были шириной в дюйм. Он также указал на насколько брешей между некоторыми камнями в стене и попросил меня заделать их. Эта работа, которой я занимался где-то в сороковых годах, была одной из последних каменно-строительных работ, которые я выполнил для ашрама.

Поначалу, когда я только приступил к курированию строительных работ в ашраме, я все думал: «Эта работа скоро будет окончена. Когда она завершится, я смогу вернуться в холл и сидеть с Бхагаваном».

Бхагаван никогда не говорил мне: «С этого момента ты должен заниматься строительством дни напролет». Я просто полагал, что временами, когда работы не будет, я смогу возвращаться в холл и сидеть с Бхагаваном. Бхагаван сам развеял мои иллюзии. Как только я заканчивал одну работу, он неизменно находил мне другую. Все те годы, что я работал для него, практически не было дня, чтобы у меня появилась возможность сидеть рядом с ним во время рабочих часов.

Я не слишком остро ощущал эту потерю, поскольку ее компенсировало несколько небольших привилегий. Рано утром, до того, как начинались строительные работы, мы с Мадхавой Свами помогали Бхагавану принимать ванну. До этого мы вместе делали ему массаж спины и ног с применением масла. Вечером, между восемью и полдесятого, мне также было позволено массировать Бхагавану ноги с помощью масла. Пока я массировал ему ноги, я либо беседовал с ним на духовные темы, либо обсуждал строительные замыслы. По вечерам, после окончания массажа с маслом, Бхагаван разрешал мне на несколько минут класть голову ему на ноги.