Жизнь пустынных отцов - [3]

- Вот диакон!

Тот пытался было отказаться от сана.

Взяв его своей рукой, Иоанн облобызал его со словами:

- Чадо, не отрекайся от благодати Божией, чтобы вместо добра не впасть тебе во зло, вместо смирения - в ложь. Более всего следует остерегаться лжи, с какой бы целью она не произносилась - с дурной или, по-видимому, с доброй, потому что всякая ложь не от Бога, но, по слову Спасителя, от лукавого.

Выслушав это, брат перестал отпираться и благодушно принял ласковый упрек.

Затем мы вознесли молитву Богу. При самом окончании ее один из нашей братии почувствовал припадок мучившей его перемежающейся лихорадки и стал просить человека Божия об исцелении.

- Ты просишь об избавлении тебя от того, что тебе необходимо, - возразил святой. Тела очищаются от струпов селитрой и другими подобными врачествами, а души - болезнями и другими очистительными наказаниями...

И долго после того таинственно рассуждал с нами об этом предмете. Однако, благословив елей, он подал его больному, и тот, помазавшись елеем, тотчас же извергнул все накопление желчи. Совершенно здоровым он сам дошел до вышеупомянутого убежища.

Потом старец позаботился об исполнении по отношению к нам долга человеколюбия и гостеприимства и о доставлении нам телесного подкрепления. Нисколько не думая о себе, он заботился лишь об нас... Вследствие долговременной привычки и навыка к посту, он мог принимать пищу только вечером, и то немного. От строгого воздержания тело его истончилось, было сухо. Волос на голове и бороде было немного, как бы после сильной болезни, - никогда ведь он не принимал пищи в достаточном количестве и не пил никакой возбуждающей влаги. Даже при своем девяностолетнем возрасте (о чем было сказано выше) он не принимал никакой пищи, приготовленной на огне... После нашего отдыха и подкрепления, снова показавшись, он пригласил нас сесть подле себя. Мы были в восторге от того, что он принял нас с сердечной радостью, как родных детей. Только теперь он спросил нас, откуда мы и зачем пришли к нему. Мы отвечали, что пришли к нему из Иерусалима ради пользы души и дальнейшего возрастания в духовном совершенстве. То, о чем давно знали по слуху, мы желали видеть своими очами. Гораздо глубже и крепче держится в памяти не то, о чем слышишь, но то, что сам видел... Тогда с невыразимым спокойствием на лице и тихо улыбнувшись, как бы от полноты духовной радости, старец ответил нам:

- Диво для меня, дорогие чада, что вы из-за этого предприняли подвиг столь трудного путешествия... Ничего достойного такого труда вы не найдете во мне. Я - простой и незначительный человек, и ничего нет во мне такого, чтобы стремиться ко мне, а тем более - удивляться... А если бы и было во мне что-либо, соответствующее вашему ожиданию, то таково ли оно, как то, что вы можете найти в пророках и апостолах? Потому писания их и читаются во всех церквах Божиих для того, чтобы, не отправляясь в дальние и чужие страны, каждый у себя дома имел высокие примеры для подражания. Потому-то я чрезвычайно удивляюсь вашему подвигу и усердию, что вы ради духовного преуспеяния решились пройти так много стран и перенести так много труда, между тем как здесь леность и нерадение до того одолели нас, что не хочется выйти даже из келии. Если уж вы надеетесь получить какую-нибудь пользу от меня, прежде всего скажу вам: старайтесь не иметь даже вида какого-либо тщеславия из-за того, что вот вы пришли ко мне и перенесли так много трудов для того, чтобы повидать меня. Не пожелал бы кто-нибудь из вас не преуспеяния души в добродетели, но превозношения и похвальбы тем только, что вот де я видел тех, кого другие знают только по слуху.

Порок тщеславия тяжек и весьма опасен. Он низвергает душу даже с высот совершенства. Потому-то прежде всего я желал бы предостеречь вас от него. Это зло проявляется двояким образом: у иных оно проявляется при самом начале обращения к Богу. Покажут ли они сколько-нибудь воздержания или израсходуют сколько-нибудь денег на бедных - вместо того, что бы считать себя лишь отвергнувшими лишнюю помеху ко спасению, они уже воображают о своем превосходстве над теми, кому оказали помощь. Другой вид тщеславия проявляется на высших ступенях совершенства - это тогда, когда начинают приписывать все не Богу, но своим подвигам и усилиям. И такой человек, ища славы у людей, теряет славу, которая от Бога. Потому-то, милые чада, будем всячески избегать порока тщеславия, да не впадем в напасть, которой подвергся диавол.

Затем приложим все старание о нашем сердце и помышлениях. Здесь следует зорко смотреть, чтобы не попустили корней в нашем сердце какая-нибудь похоть, или нечистая склонность, или какое-либо пустое желание, противное воле Божией. Вот от этих-то корней немедленно начинают произрастать пустые и вредные помыслы. Они настолько бывают тягостны, что не оставляют нас в покое даже на молитве, не боятся возникать в душе тогда, когда мы станем пред лицом Божиим и возносим прошения о нашем спасении. Они овладевают пленною мыслию, и мы, стоя телом как будто на молитве, чувством и мыслию блуждаем и носимся по распутиям. Вот кто-нибудь подумал о себе, что он отрешился от мира и служению диаволу - ему недостаточно на словах только выразить, что он будто покинул любостяжательность, корысть и прочую суету мирскую. Нет, необходимо отказаться от порочности в душе и отбросить вредные и пустые наклонности. Об этом говорит апостол: впадают в похоти несмысленны и вреждающия, яже погружают человеки во всегубительство и погибель (1 Тим. 6,9).