Жизнь Пушкина. Том 2. 1824-1837 - [172]
Значительную, выразительную оценку характера Пушкина оставил H. M. Смирнов. Он познакомился с Пушкиным в 1828 году. Несколько лет спустя Смирнов женился на фрейлине Россет и тогда ближе сошелся с другом своей блестящей жены. Пушкин был своим человеком в доме Смирновых, что придает этим воспоминаньям особую ценность.
«Под личиною иногда ветрености и всегда светского человека Пушкин имел высокий, проницательный ум, чистый взгляд, необыкновенную сметливость, память, не теряющую из вида ни малейших обстоятельств в самых дальних предметах, высоко-благородную душу… В важнейших случаях имел он и твердую волю… Пушкин с удивительной твердостью переносил удары судьбы и денежные стеснения.
Хотя он был известнейшим лицом в России, но весьма немногие знали его коротко и могли вполне оценить высокие качества его ума, его сердца и души. Те, кто близко его знал, открывали в нем ежедневно сокровища неистощимые и недоступные пониманию толпы.
Я не встречал людей, которые вообще были бы так любимы, как Пушкин. Все приятели его скоро делались его друзьями. В большом кругу он был довольно молчалив, серьезен, и толстые губы его давали ему вид человека сердитого. Но в кругу приятелей он был совершенно другой, лицо его прояснялось, он был удивительной живости, разговорчив, рассказывал много, всегда ясно, сильно, с резкими выражениями, часто с нервическими движениями. Он любил также слушать, принимал участие в рассказах и громко, увлекательно смеялся, показывая свои прекрасные, белые зубы».
Академик Яков Грот, исследователь осторожный и точный, встречавший друзей Пушкина, много лет друживший с Плетневым, так говорит о характере Пушкина: «Удивительно острый, блестящий ум, соединенный с чародейской властью над словом, поражал всякого, кто имел с ним дело. Беседа его становилась в высшей степени оживленной и увлекательной, как скоро сердце его было сколько-нибудь затронуто, и оттого-то Пушкин производил неотразимое впечатление на женщин, которые ему нравились и с которыми он, по собственному его выражению, кокетничал в разговоре. С другой стороны, он теми же свойствами своими, живостью, находчивостью в выражениях, колкою насмешкою наживал врагов… Господствующим свойством характера Пушкина была правдивость. И в художественном творчестве истина лежит в основе красоты всех его произведений, в описании природы, в изображении характеров, страстей и всех движений души… Ярче всего выразилась его честная, смелая правдивость, когда он написал Милорадовичу свои стихи и ответил Николаю, что он был бы с мятежниками. Когда Бенкендорф спросил его, на кого он написал «Выздоровление Лукулла», он ответил: «На вас». – Граф усмехнулся. – «Не верите? Отчего же другой уверен, что это на него?»
В сатире «На выздоровление Лукулла» (1835) Пушкин рассказал подлинную историю, случившуюся с графом Уваровым. Министр, прочтя стихи, пришел в бешенство. Попало Пушкину от Бенкендорфа, да и от друзей. Он нажил себе новых врагов. Их у него и так было немало, особенно среди так называемой немецкой придворной партии, одним из украшений которой был Бенкендорф. Центром этого германофильского кружка был салон графини Нессельроде. Она терпеть не могла Пушкина. Отталкиванье было взаимное.
Если Пушкин кого-нибудь не любил, почти всегда за дело, его остроты могли очень больно ранить. Вяземский, перепечатывая в 1875 году свою старую статью о «Цыганах», сделал к ней интересные примечания: «При всем добросердечии своем Пушкин был довольно злопамятен, и не столько по врожденному свойству или увлечению, сколько по расчету; он, так сказать, вменял в обязанность себе, поставил себе за правило помнить зло и не отпускать должникам своим. Он не спешил взысканием, но отметка «должен» не стиралась с имени. Это буквально так. На лоскутках бумаги были записаны у него некоторые имена, ожидавшие очереди своей, иногда заранее были заготовлены для них отметки, как и когда взыскать долг, значившийся за тем или другим. Но поспешим добросовестно оговориться. Если Пушкин и был злопамятен, то разве мимоходом и беглым росчерком пера напишет он эпиграмму, внесет кого-нибудь в свой «Евгений Онегин» или послание, и дело кончено… Все кончалось несколькими каплями чернил. В действиях, в поступках его не было и тени злопамятства, он никому не желал повредить. Пушкин вообще был простодушен, уживчив и снисходителен, даже иногда с излишеством. По характеру моему я был более туг, несговорчив, неподатлив… Он, пока его самого не заденут, был более склонен мирволить и мирволил… Натура Пушкина была более открытая к сочувствиям, нежели к отвращениям. В нем было больше любви, нежели негодования, более благоразумной терпимости и здравой оценки действительности и необходимости, нежели своевольного враждебного увлечения».
Больше любви, нежели негодования, – эту черту характера Пушкина, такую же важную, как и его правдивость, отмечает и Смирнов: «Пушкин был самого снисходительного, доброго нрава; обычно он высказывал мало колкостей, не был очень резок. Своих друзей он защищал с необыкновенным жаром. Гнев его был непродолжителен».
