Жизнь после смерти в изложении Джерома Эллисона - [19]

Экономическая основа популярных воззрений очевидна. Правящая элита приобретала деньги, престиж и власть путём рационального манипулирования материалами. Любые принципы, истинные или ложные, имевшие тенденцию обуздать материалистическую экспансию, следовало утопить в потоке слов и дискредитировать. Те философы, которые наиболее рьяно поддерживали материалистические гипотезы, оказались у кормила академического «муниципалитета» философии. От их научных заключений, если воспринимать их серьёзно, мороз до костей пробирает. Вот характерные цитаты, принадлежащие маститым философам материалистической школы: «Всё должно быть объяснимо языком и терминами физики, включая и поведение человека. С точки зрения науки в мире не существует ничего иного, кроме возрастающе сложных систем физических составляющих…» Другой философ: «Отношение мысли и мозга, грубо говоря, того же порядка, что и между жёлчью и печенью или мочой и мочевым пузырём…». Ещё один: «Как объяснить Вселенную? — это праздный вопрос. Человек не может знать, есть ли Бог или его нет. Поэтому дискуссия не имеет смысла».

К счастью, мы не остались без философского противоядия подобным взглядам, несущим столько насилия всему, что прекрасно и чем изобилует жизнь человека, природы и Вселенной. Одно из противоядий дал Уильям Джеймс, о работах которого речь пойдёт в следующей главе. Другим является комплекс философских работ — вклад философов равного или даже более высокого уровня по сравнению с только что процитированными. И третье противоядие — это теория эволюции сознания, полностью объясняющая, как явления, непонятные на одном уровне человеческого сознания, становятся ясными, очевидными, воспринимаемыми на более высоких уровнях осознанности.

Последнее направление мысли заняло видное место в философии XX века и было поддержано такими выдающимися мыслителями, как Анри Бергсон, К. Г. Юнг, Джулиан Хаксли, Р. Б. Медавар, Т. А. Гаудж, Тейяр де Шарден и Эрих Кал ер. Изложение этой философии, принадлежащее канадскому психиатру Р. М. Бакку, является моим любимым. «Диапазон простого сознания намного уже диапазона самосознания, — говорит Бакк, — а диапазон космического сознания намного шире и того и другого. Человек, обладавший космическим разумом пусть даже лишь на несколько мгновений, вероятно, никогда уже снова не опустится до духовного уровня просто сознательного человека, но всегда будет чувствовать в себе очищающее, укрепляющее и возвышающее воздействие того божественного озарения; и многие из тех, кто его окружает, вынуждены будут признать, что духовный статус такого человека выше статуса среднего человека».

Люди с более низким уровнем сознания, не способные постигнуть мир в тех измерениях, которые воспринимаются сознанием более высокого уровня, естественно, должны протестовать и оспаривать существование самих этих измерений бытия. Так, засвидетельствован случай с одним бульдозеристом, к которому подступила группа воинственно настроенных защитников природы с требованием не разрушать красивого уголка пригорода. Бульдозерист, встав перед ними руки в боки, сплюнул на землю и посмотрел вокруг. «Какая красота? — спросил он. — Я тут не вижу никакой красоты». Кому в этом случае мы должны верить — механику, который не смог увидеть красоты, или защитникам природы, которые её увидели?

Перед лицом этого стародавнего противоречия я черпаю утешение в том, как его представил с чувством лукавого доброго юмора профессор Кембриджского университета К. Д. Броуд, которого в учебниках причисляют к столпам философии нашего времени.

Мудрец из Кембриджа обратился к утверждению, постулированному Бертраном Расселом, Зигмундом Фрейдом и другими, о том, что опыт всех религий имеет ту же природу, что и галлюцинации и иллюзии. («С научной точки зрения, — сказал Рассел, — мы не можем провести различия между тем, кто ест мало и видит небеса, и тем, кто пьёт много и видит змей».) Профессор Броуд с добродушным юмором рассматривает возможность того, что люди, способные проникать в иные пространственные измерения, могут выглядеть, по нашему мнению, несколько странными:

«Предположим, только в нашем рассуждении, что существует такой аспект бытия или мира, который остаётся полностью вне кругозора обычных людей из нашей повседневной жизни… Тогда выходит, что человеку необходима некоторая как умственная, так и физическая анормальность, чтобы в достаточной степени освободиться от предметов обычного восприятия и вступить в познавательный контакт с этим аспектом реальности. Именно поэтому те люди, которые заявляют, что имеют такие особого рода познавательные способности, действительно обычно выказывают некоторые умственные и физические отклонения от нормы, как этого и следовало ожидать, — при условии, конечно, если их утверждения правдивы. Надо быть действительно слегка «тронувшимся», чтобы иметь возможность заглядывать в сверхчувственный мир».

Но профессор Броуд не считает, что последователи Фрейда и профессор Рассел правы. «Их теории, — пишет он, — выглядят слишком жёлчными и предвзятыми, чтобы вызывать полное доверие. Я бы воздержался признать теорию о природе музыки и её роли в человеческой жизни, если она изобретена лишённым музыкального слуха психологом, чья жена недавно сбежала от него с музыкантом».