Жизнь после смерти - [14]

И всё же существуют несомненные случаи, когда умершие вмешиваются в человеческие дела, и вероятно случаев этих гораздо больше, чем мы думаем, потому что они выражаются по большей части в виде внушения, сделанного живому человеку на физическом плане, причем последний остается в полном неведении, откуда пришло к нему удачное внушение. Иногда для цели, преследуемой умершим, ему необходимо стать видимым, и в этих редких случаях мы воочию убеждаемся в его любящей заботе о нас. Но нужно прибавить, что умерший далеко не всегда может стать видимым по своей собственной воле; возможно, что он много раз делал такие попытки без результата, в то время как мы и не подозревали его усилий помочь нам.[6]

Второй источник помощи идет от тех, кто способен еще при жизни действовать сознательно на астральном плане, или, вернее сказать, пока они еще находятся в физическом теле, ибо слова "живой" и "мертвый" в действительности — одно великое недоразумение. В сущности это мы, запутанные в сети физической материи, погруженные в шумную темноту земной жизни, ослепленные густой завесой, которая закрывает от нас так много света и радости, разлитых вокруг — именно мы и являем собой "мертвых"; а вовсе не те, которые, сбросив с себя бремя плоти, становятся бесконечно более светлыми и свободными, чем мы.

Человек, продолжающий жить в физическом мире и научившийся действовать в астральном, а иногда и в ментальном теле, принадлежит обыкновенно к числу учеников упомянутых адептов. Ученики не могут делать дела Учителя; они еще не могут действовать свободно на тех высоких планах, где действует адепт, но они уже способны к сознательной деятельности на низших уровнях невидимого мира. Иногда бывает, что они видят человеческое бедствие или страдание, которое они могут облегчить, и тогда они помогают, насколько это в их силах. Они могут помогать одинаково и живым и мертвым, но необходимо помнить, что их деятельность ограничена известными условиями. Когда человеку дается возможность развить силы, делающие его способным на такую деятельность, возможность эта дается под известным условием. Условие это в том, чтобы никогда не употреблять своих новых способностей для личных целей, никогда не проявлять их для удовлетворения чьего-либо любопытства, никогда не проникать с их помощью в жизнь других людей, и никогда не производить феноменов на физическом плане. Он может передать весть "мертвому", но передавать его ответ "живому" он не имеет права без прямого указания на то со стороны Учителя. Он не может иметь никаких личных целей и должен помогать одинаково везде, где представляется возможность помочь.

Теперь посмотрим, каким образом производится эта помощь, где начинаются и где кончаются её границы, и каким путем можно развить в себе способности, необходимые для такой деятельности.

Прежде всего, представим себе человека, освободившегося от своего физического тела во время сна. Он покидает его потому, что тело нуждается в полном отдыхе, тогда как сам человек, его душа, не нуждается в отдыхе, ибо не испытывает усталости. Устает только одно физическое тело. Когда мы говорим об умственной усталости, это в сущности недоразумение, ибо устает только мозг, а не ум.

Во сне человек действует в своем астральном теле вместо физического, которое в это время спит, тогда как сам человек продолжает бодрствовать. Если мы будем исследовать ясновидящим образом спящего дикаря, мы увидим, что он и сам почти в таком же сонном состоянии, в каком находится его тело; мы убедимся, что у него чрезвычайно мало сознания в его астральном проводнике. Он не способен удалиться на далекое расстояние от своего спящего тела, и если сделать попытку увлечь его насильно, он проснется в ужасе.[7] 

Если же мы будем исследовать культурного человека, мы найдем большую разницу: развитой человек не только не бессознателен в своем астральном теле, но наоборот, сознает вполне активно, Тем не менее, он может так же мало обращать внимания на окружающую среду, как дикарь, хотя и по совершенно другой причине. Дикарь неспособен видеть; культурный же человек до того поглощен своими собственными мыслями, что он тоже не видит, хотя способностью видеть он обладает вполне. Позади него расстилается длинный ряд жизней, во время которых он не употреблял в дело свои астральные способности, ибо способности эти вырастали постепенно внутри него на подобие того, как цыпленок вырастает внутри яйца. Роль, какую в этом случай играет скорлупа, сыграла для него масса направленных на себя мыслей, в которую современный человек так безнадежно погребен. Каковы бы ни были те мысли, которые занимали его ум в течение истекшего дня, он продолжает творить их и во сне, и таким образом окружает себя такой плотной стеной своих собственных мыслей, что он не в состоянии видеть сквозь нее. Время от времени какой нибудь сильный толчок извне, или какое нибудь бурное желание изнутри, могут разорвать этот туман и дать ему возможность получить на мгновение определённое впечатление; но и в этом случай завеса смыкается почти мгновенно и он опять отделен от окружающей его среды.