Жизнь по понятиям. Русская литература сегодня - [58]

»

Решает он и сейчас, не слишком страшась ни Интернета, который, – по словам Дмитрия Быкова, – «посягнул на самую иерархию ценностей, без которой литературы нет», ни торжествующей ныне разноголосицы во мнениях и оценках. Ибо хотя, – как справедливо говорит Тимур Кибиров, – «всякая иерархия связана с несвободой и репрессивностью, ее разрушение приводит к смерти всякого живого организма». И ибо, – процитируем Илью Кукулина, – «отсутствие иерархий может быть свидетельством не стагнации литературы (как раз в том случае иерархии выстраиваются очень легко), а ее бурного роста, при котором многое еще с трудом поддается определению и систематизации».

См. ВЛАСТЬ В ЛИТЕРАТУРЕ; ВОЙНЫ ЛИТЕРАТУРНЫЕ; ГАМБУРГСКИЙ СЧЕТ; КАНОН; КОНВЕНЦИАЛЬНОСТЬ В ЛИТЕРАТУРЕ; КОНКУРЕНЦИЯ В ЛИТЕРАТУРЕ; МУЛЬТИЛИТЕРАТУРА

ИЗДАТЕЛЬ

Один из четырех (наряду с автором, книготорговцем и покупателем/читателем) обязательных участников литературного рынка. Случается, что автор объединяется с издателем и книготорговцем в одно лицо (когда книга издается за собственный счет и распространяется собственными усилиями). Известны и случаи, когда автор либо создает издательство в личных целях (таковы издательства «Валентин Лавров», «Библиотека Ильи Резника» или «Метагалактика», заточенная, как сейчас выражаются, под Юрия Петухова, или «ПоРог», львиную долю продукции которого составляют произведения Александра Потемкина), либо самостоятельно готовит свои книги к выпуску, поручая издательству исключительно их тиражирование и/или распространение (так, – по его собственному признанию, – вел себя в последние годы Михаил Веллер).

Но наиболее типичной по-прежнему остается классическая схема: автор (или его представитель, или правообладатель) передает произведение издателю, и тот либо отклоняет его, либо принимает решение об издании. «Главная функция издателей, – напоминает Андре Шиффрин, – состоит в том, чтобы производить отбор. Отдав предпочтение определенным материалам, они редактируют их и структурируют в соответствии со своими четкими критериями, дабы затем эти тексты поступили в продажу – то есть получили широкое распространение».

Издатели, разумеется, отличаются друг от друга по характеру своей деятельности. Так, существуют издательства многопрофильные, выпускающие книги самого различного назначения – от поэзии до руководств по кулинарии, и издательства специализированные (скажем, «Пушкинский фонд» выпускает почти исключительно стихотворные сборники современных поэтов или их эссеистику, «Ультра. Культура» – только произведения авторов, принадлежащих к альтернативной литературе, и т. д.).

Правомерно говорить и о различиях по объему выпускаемой продукции. Так, в США, – по данным А. Шиффрина, специально изучившего этот вопрос, – действует около 53 000 издательств, но 93 % годовых продаж приходится на 20 крупных издательств, а еще 2 % – на сто с лишним университетских. В остатке всего 5 % – за них-то и бьется вся эта масса издателей. Поэтому, – говорит А. Шиффрин, – «в применении к современному американскому книгоизданию нельзя говорить о свободной конкуренции или свободном рынке. Тут мы имеем классический случай илигополии, приближающийся к монополии». Такая же картина в Германии, где, – по свидетельству Зигфрид Леффлер, «в последние годы завершился полный драматизма процесс концентрации, в результате чего осталось всего два транснациональных мультимедийных концерна («Бертельсман» и «Хольцбринк»)». И такая же, если судить по статистическим данным, ситуация сложилась в России, ибо на долю таких супергигантов, как «АСТ», «Просвещение», «ЭКСМО» и «ОЛМА-Пресс» приходится едва ли не три четверти всех выпускаемых в стране книг.

Вполне понятно, что стратегия супергигантов, одновременно издающих и труды Иосифа Сталина, и лагерную прозу Варлама Шаламова, и классику, и произведения модных на сегодняшний день писателей, и монографии по филологии, и пособия по диагностике кармы, радикально отличается как от стратегии средних (по оборотам) издательств, которые, – как, например, «Вагриус» – чередуют издание коммерчески успешной и неприбыльной качественной литературы, так и от практики издательств совсем уж маленьких, либо узкоспециализированных, либо даже создающихся иной раз для выпуска всего нескольких книг. Маленькие издательства, – подтверждает один из руководителей «ЭКСМО» Олег Савич, – «производят штучный товар ‹…›, а крупные издательства вроде “ЭКСМО” неизбежно берут по верхам, набирают обороты за счет вала… Но зато мы можем обеспечить тем авторам, которых зачастую находят маленькие издательства, принципиально иной уровень продвижения. ‹…› Вообще мы давно поняли: издать книгу – это даже не половина дела. Гораздо важнее – и, заметьте, гораздо труднее – донести ее до читателя».

Сказанное О. Савичем вполне, думается, объясняет, отчего авторы, чьи книги содержат (или могут содержать) в себе коммерческий потенциал, так охотно (или пусть даже с угрызениями совести) покидают открывшие их маленькие и средние издательства ради союза с супергигантами – принципиально другие тиражи и соответственно как другой уровень «услышанности», так и другие гонорары. В качестве примера здесь можно назвать имена Дмитрия Липскерова, Анатолия Наймана, Виктора Пелевина, Людмилы Петрушевской, Людмилы Улицкой, перешедших из прижимистого «Вагриуса» в тароватое «ЭКСМО», или Бориса Акунина, для выпуска книг которого в последнее время специально создаются издательские пулы.