Жизнь океанских глубин - [106]

Вожак не дожидается, пока к нему присоединятся другие товарищи, а сразу же пускается в путь. Спутники появятся позже. Когда процессия проходит мимо соседних укрытий, из них выбегают новые лангусты, и цепочка постепенно растет. При встрече двух небольших цепочек они немедленно сливаются в одну. На ходу животные оставляют пахучие следы, и если очередная колонна натыкается на свежий след своих товарищей, она меняет маршрут и пускается за ними вдогонку. Даже в наши дни, когда запасы промысловых животных в океане повсеместно скудеют, встречаются цепочки из 200 дружно шагающих животных.

Ничто не может остановить начавшееся шествие. Ритмично переставляя ноги, поворачивая на длинных стебельках вишенки глаз, движется колонна закованных в броню животных, как загадочное многоглазое чудовище. Недаром колючие лангусты носят латинское название аргусов. Такое имя носил мифический стоглазый великан, которого греческие боги любили использовать как надежного сторожа, так как у него никогда не спали все глаза сразу. Колонны морских раков движутся неторопливо, со скоростью 1 километр в час. За сутки, изредка делая короткие остановки для отдыха, животные проходят по морскому дну около 12 километров.

В первые часы шествия в колоннах еще слаба дисциплина. Цепочки время от времени рвутся и распадаются. Но вот преодолены первые 1–2 километра, и дисциплина окрепла. Теперь лангусты все реже делают попытку покинуть место в строю, а если дезертир все же найдется, его сотоварищи не допустят нарушения дисциплины. Он будет возвращен на свое место принудительно. Об этом позаботится лангуст, идущий сзади. Особенно внимательно следит за порядком рак, замыкающий колону. Он яростно набрасывается на каждого, кто попытается нарушить дисциплину.

Чем дальше колонна отходит от места сбора, тем случаев нарушения дисциплины становится меньше. Осторожные и робкие в обычное время, лангусты теперь не знают страха. Если врага нельзя обойти стороной, они принимают бой и готовы пойти на таран. Когда на колонну сверху нападает стая крупных рыб, цепочка лангустов свертывается в плотную спираль, и лес усов и острых кончиков ростров устремляется вверх. Если враг оказывается сбоку, цепочка разворачивается фронтом в сторону опасности, превращаясь в ощетинившуюся рострами шеренгу. Ни один лангуст не позволит себе покинуть место в строю, а если будет выбит оттуда врагом, теряет голову и как безумный вертится на месте, стараясь понять, куда делась его колонна, и когда определит ее местоположение, бросается вдогонку.

А колонны между тем идут и идут. Когда предводитель устает, его место занимает следующий лангуст. Несколько суток продолжается торжественное шествие, пока последняя цепочка не скрывается в пучине океана. Никто не знает, зачем они туда направляются, но совершенно очевидно, что переход в океанскую бездну можно осуществить только сообща. В одиночку противостоять бесчисленным врагам лангусты не в состоянии.

Некоторые животные пользуются чужим оружием. В царстве Посейдона популярны «реактивные» батареи стрекательных клеток гидроидов. Присвоить их совсем не трудно. Ученые давно заметили, что если с помощью особых химических веществ понизить возбудимость тканей животного, то стрекательные клетки удается извлечь из его тела, и они при этом не выстрелят. Этим пользуются плоские черви и голожаберные моллюски.

Использовать заимствованное оружие моллюскам помогает… печень. Это крупный орган, состоящий из трех долей, протоки которых, соединившись вместе, впадают в желудок. От крупных долек отделяются мелкие, входят в особые выросты на спине животного и на их вершинах выглядывают наружу. У эолис спинные выросты так густо покрывают тело, что моллюск напоминает ежа. Именно здесь, в выростах печени, находятся многочисленные стрекательные капсулы, взятые моллюском напрокат у поедаемых им гидроидных полипов. Интересно, что эолис ест полипов не для того, чтобы насытиться, а для пополнения запасов стрекательных клеток. В пищеварительном тракте незрелые стрекательные капсулы не перевариваются и из желудка поступают в печень, не теряя способности выстреливать своим ядовитым гарпуном при малейшем прикосновении к телу нового хозяина. Так оружие жертвы переходит в собственного победителя.

Новые владельцы оружия используют лишь самые лучшие его образцы. Плоские черви микростомумы переваривают все типы стрекательных капсул, кроме самых крупных. Голожаберные моллюски, нападающие на гидроидных полипов пеннарий, оставляют для использования лишь самые дальнобойные, обладающие наибольшей убойной силой. Незрелые стрекательные капсулы, развиваясь в тканях печени нового хозяина, постепенно теряют по отношению к нему свою реактивность, и исходящие от него воздействия теперь не вызывают выстрела. Зоологи этот вид оружия называют клептокнидами, то есть «украденными стрекательными капсулами».

От использования помощи соседей всего один шаг к переходу на их полное иждивение, то есть к паразитизму. С этим отвратительным явлением в океане сталкиваешься повсюду. Приведу здесь лишь два примера отнюдь не самых удивительных форм паразитизма. Героями этих историй будут усоногие раки, к которым относятся морские желуди и морские уточки.