Жизнь охотника за ископаемыми - [61]
Читателям, наверное, приятно будет узнать, что перед самой сдачей этой книги в печать мне разрешено было рассказать историю нашей последней большой охоты в графстве Конверс (Вайоминг) в июле, августе и сентябре 1908 года за величайшим из ныне известных черепов позвоночного, огромного трехрогого динозавра трицератопса>[61] (Triceratops). В американских музеях известно всего тринадцать хороших образцов. Я и мои три сына с увлечением начали охоту за одним из таких черепов для Британского музея естественной истории.
Я не был приглашен для работ этим учреждением, но существовало соглашение, что если я найду хороший образец, то он будет отправлен туда. Должен признаться, что мною овладела нерешительность, когда д-р Осборн из Американского музея написал мне, что он четыре года путешествовал в тех местах, безуспешно отыскивая образец, который я собирался искать. Неделю за неделей мы все четверо осматривали каждый кусочек выходящей на поверхность породы. Порода состояла из глины и песчаника значительной мощности и с прослойками. Мощные отложения песчаника были местами пронизаны массами очень твердой кремнистой породы, сходной с ним по составу и физическим признакам, но значительно более твердой. Это придавало странный вид строению поверхности. Здесь можно было найти почти любую воображаемую форму: камни оказывались изваянными то в виде грибов, то в виде гигантских человеческих лиц, настолько изумительных, что они постоянно поражали внимание наблюдателя (рис. 32 и 33).
Рис. 32. Меловые отложения Ниобрарского яруса в Канзасе, с вершиной, сложенной третичными лу-форкскими слоями. Известны под названием Замковой скалы.
Рис. 33. Меловая скала в Канзасе, прозванная Кофейной мельницей.
При взгляде на эту местность с возвышенного пункта можно было заметить множество конусообразных возвышений, похожих в неясной дали на копны сена. Так как порода и даже кремнистые уплотнения в ней легко разрушались, то речки, текущие к востоку, в Чийенну, разбегались лучеобразно, подобно пластинкам веера, и изрезывали узкие водоразделы глубокими оврагами и промоинами. Быть может, тысячи кубических метров этих пресноводных отложений вынесены в бассейн, окруженный со всех сторон морскими, форт-пьерскими и фоксгилльскими меловыми отложениями.
Оленья речка (Бок-крик) на юге, Чийенна на севере и востоке и линия, проведенная через устье Блестящей речки (Лайтнинг-Крик), грубо очерчивают площадь слоев Ларами, которую мы исследовали. Она занимает больше двух тысяч квадратных километров. В этой местности, всецело отданной под пастбища для бесчисленных стад овец и рогатого скота, с небольшими только отгороженными участками возделанной земли, мы не встречали ни души, кроме редких одиноких пастухов. Мы, охотники за ископаемыми, пошли сюда с волнующей надеждой — найти одного из прославленных динозавров.
Здесь — пограничная область между рептилиями и млекопитающими, где млекопитающие впервые появляются в виде мелких сумчатых. Мы собрали несколько зубов этих древнейших млекопитающих. День за днем, не теряя надежды, несмотря на неудачи, мы мужественно вели борьбу. Каждый вечер на мой тревожный вопрос: «Нашли вы что-нибудь?» мальчики отвечали: «Ничего». Часто мы обходились без свежей пищи; мы стояли на большом расстоянии от своей базы и не всегда могли учесть, насколько разовьется наш аппетит от долгих скитаний по крутым холмам и глубоким оврагам. Однажды в августе мы с Леви отправились в одноконной повозке в лагерь, который мы устроили близ кедровых холмов на Шнейдеровой речке. Проезжая мимо маленького обнажения породы, где мне не случалось проезжать прежде, я передал вожжи Леви, а сам пошел пешком через отложение красноватой глины, остатка древнего торфяного болота. Я нашел кончик рога трехрогого динозавра, а дальнейшие раскопки показали, что я наткнулся на место погребения одного из этих редких динозавров. Как счастливы мы были, что после такой долгой бесплодной работы нашли, наконец, желанный предмет наших поисков! Прекрасный череп препарирован и монтирован под руководством д-ра Смиса Вудварда, хранителя Геологического отдела Британского музея, куда отправлены многие из моих находок.
К несчастию, череп оказался местами поломан, и один из рогов утерян. Но одна сторона морды, с широким рогом, затылком и большим задним гребнем, кажется, сохранились; большие обломки другой стороны также сохранились и из них можно было сделать прекрасный образец.
Животное было вполне взрослое. Так как круглые косточки на голове приросли и представляли собой лишь более или менее резко очерченные выступы, то я склонен рассматривать их как украшения. Они могли отчасти участвовать в защите, но не годились для нападения.
Тогда же сын мой Георг рассказал мне о местонахождении ископаемых, которое он обследовал недалеко от нашего лагеря, близ вершины оврага. Мы нашли там естественный водоем, полный дождевой воды, защищенный от солнца и от порчи скотом двумя большими камнями; эти камни, похожие на конкреции, хорошо прикрывали его. Георг провел нас с Леви через водораздел, где я нашел большой череп близ впадения Шнейдеровой речки в Чийенну. Позднее мы собрали в этом месте, открытом Георгом, много зубов рептилий и рыб, чешуи ганоидных рыб, кости мелких динозавров и крокодилов, прекрасно изваянные щиты черепах (трионикса) и т. д. Исследовать нужно было еще площадь в несколько сот квадратных метров; поэтому оба мальчика пустились в путь, а я начал осматривать найденное местонахождение. Скоро они вернулись ко мне с сообщением, что нашли какие-то кости, которые торчат из высокого вала песчаника. Георг нашел часть образца в одном месте, а Леви скоро отыскал в другом месте остальное. Я поручил Георгу осторожно открыть поверхность, на которой лежали кости.
