Жизнь номер два - [8]

Артефакторика же, в отличие от магии природной, использовала магическую энергию, заключенную в артефакты — различные предметы, как естественного происхождения, так и искусственно созданные. Классификация и тут особым разнообразием не отличалась и делила артефакторику тоже на два направления — артефактацию, рассматривавшую теорию и практику применения артефактов, и артефактуру, занимавшуюся вопросами их конструирования и производства. Понятно, что именно артефакторика стала лидирующим направлением магии, поскольку делала возможным использование артефактов и изделий, в конструкцию которых они были включены, не только одаренными, но и всеми желающими, расширяя тем самым рынок сбыта магических товаров и услуг. А еще артефакторика способствовала развитию науки и техники в привычном мне понимании, да заодно и вызвала серьезные изменения во всем обществе, как у нас, так и у наших западных соседей. Почему? Ну, с наукой и техникой все понятно — во многих технических изделиях использовались артефакты, изрядно упрощавшие конструкцию, а развитие техники всегда идет нога в ногу с развитием науки. Соответственно, спрос на артефакты начал скачкообразно расти, и тут выяснилось, что имеющихся одаренных попросту не хватает, чтобы создавать артефакты в товарных количествах. Ведь зарядить, так сказать, артефакт магической энергией (наполнить, как здесь говорят) можно было именно и только с помощью мануалистики и инкантации. Вот и пришлось вводить всеобщее и обязательное образование, чтобы в школах выявлять одаренных, благо наличие либо отсутствие одаренности определялось уже к десятилетнему возрасту. Да, всеобщим и, соответственно, бесплатным было пока только начальное образование — чтение, письмо, счет, общие сведения о магии, немного истории и природоведения, дальше выявленные одаренные учились за казенный счет, а остальным желающим продолжить образование приходилось платить. Но в девятнадцатом веке того мира, откуда я сюда попал, даже во многих европейских странах такого и близко не было.

Разумеется, общий рост числа поставленных на учет одаренных привел к некоторому снижению среднего уровня, но такое ожидалось и никого не пугало. В конце концов, даже если одаренный только и мог, что лечить облысение, толку от него все равно было больше, чем от того, кто не мог и этого. А уж для производства и наполнения многих наиболее массовых артефактов и таких-то способностей хватало с избытком.

Ясное дело, раз уж в наличии имелись одаренные разного уровня одаренности, простите за тавтологию, то само собой напрашивалось их официальное ранжирование, которое и не замедлило последовать. В цивилизованном мире наибольшее распространение получила прусская система, что, общем, и не удивительно — здешняя Пруссия, как и в оставленном мною мире, тоже славилась чистой и незамутненной любовью к порядку и дисциплине. Всего имелось шесть уровней, или, как называли их по-русски, разрядов, седьмой шел как высший, без номера.

Но, к великому сожалению добрых подданных прусской короны, в эту красивую стройную систему плохо вписывалось явление, пусть и крайне редкое, однако же чрезвычайно интересное. Некоторые новорожденные, почти исключительно мальчики, появлялись на свет с родимым пятном в виде восьмиконечной звезды, как правило, на левом плече. Пятно могло оставаться на человеке всю его жизнь, а могло и исчезнуть годам к трем, но суть от этого не менялась: отмеченные, как называли таких детей, имели немалые шансы стать очень сильными одаренными. Не все, далеко не все. Четверть отмеченных не проявляла себя вообще никак и обычно не доживала до двадцати лет, половина выходила на пятый-шестой разряд, зато оставшаяся четверть поднималась на такой уровень, что впору было задумываться о введении еще одного разряда… И дело тут не в какой-то сверхъестественной магической силе, а в том, что эти отмеченные обладали талантом делать невероятные, прорывные открытия и изобретения. Но в семье не без урода — отмеченным был, например, Емелька Страхов, вор и мятежник, устроивший чуть более полувека назад грандиозную смуту в Поволжье и Предуралье в самый разгар очередной войны с турками. Если бы не дивеевские монахи, блокировавшие тогда его одаренность, все могло бы кончиться очень плохо. Тупак Раминавира, или, как называли его испанцы, «Горный дьявол», едва не выбивший их из Перу, также считался отмеченным, хотя никаких иных доказательств тому, кроме его поистине фантастической удачливости, не имелось. Но все же для большинства людей отмеченные — это изобретатель Жозеф Кювель и естествоиспытатель Михаил Ломоносов, создатель действующей классификации магических проявлений Герхард Феррариус и первооткрыватель Окказии, как называют здесь Америку, Хуан де ла Коса, целитель Аркадий Попов и освободитель Иерусалима Людовик Святой…

Погрузившись в размышления, я даже не заметил, как в комнату вошел отец. Если бы не Лидия, с шумом вставшая, чтобы поклониться боярину и получить указание выйти, я бы рисковал считаться непочтительным сыном, не приветствовавшим первым главу семьи.

— Ты просил меня зайти? — дождавшись ухода Лидии, спросил отец.