Жизнь на обочине - [45]

Прервал молчание я. Сказал ей:

— Паспорт, билет и деньги спрячь. Два дня до вылета поживёшь у меня. Продукты в холодильнике. Ешь. Если нужно что-то постирать? Тазик и порошок в душевой. Я ухожу на работу. Буду вечером. Продукты куплю сам! А то заблудишься в наших переходах. Телевизор, книжки, в общем, всё перед тобой. Отдыхай не стесняйся! Всё я пошёл! До вечера!

Оделся. Покинул комнату и пошёл в контору. Отпуск закончился. Начиналась обычная привычная жизнь. Работа. Общежитие. Так и было все эти годы.

О будущем даже не задумывался.

Рос счёт в сберкассе. Будущее было обеспеченно. Так думал тогда. Уверенность бывает обоснованной. Бывает и не обоснованной. Но знать это? Не дано! Никому. Это узнал позже. Когда остался гол как сокол. Счастливое и обеспеченное будущее растаяло. Как утренний туман. Оставило мне нищее существование. Горькую и безрадостную жизнь. Но это было потом. А пока всё было хорошо.

Новая должность заставляла работать и отвечать за круг вопросов гораздо более обширный, чем старая должность начальника участка. В СУ было 8 участков и теперь приходилось думать за все. Да и начальник СУ, когда уходил в отпуск или отлучался по работе, всегда оставлял меня за себя. Главный инженер молодой парень 26 лет был сыном заместителя управляющего треста. Работой особо не перетруждался. Гулял. Скучал. Старался реже сидеть в кабинете и тем более ездить на участки. Но это было нормальным явлением. С всесильным папой воевать никто не хотел. Себе такая война могла обойтись довольно дорого. Хлебное место всегда имело претендентов. Парень работе не мешает. Под ногами не вертится. Вот и прекрасно. Примеры руководящих бездельников в стране были нормой. Это знали все. Так и жили. Побеждали в соцсоревнованиях. Получали премии. А так же положенные суммы от начальников участков. Теперь платили мне. Как раньше платил я.

Работа в Заполярье имела свои традиции. Обед был у всех 2 часа. Успевали обедать. Успевали и поспать. Я этому графику не следовал. Садился за руль выделенного мне "ГАЗ-69" ездил по участкам. Наскоро обедал в столовой. Это позволяло знать точное положение дел на участках. Начальники участков, как и я в своё время, старались напускать тумана. Истинное состояние дел умалчивалось. Со мной эти штучки не проходили. Так и мотался до вечера. Вернулся из отпуска и продолжил работать также. Этот первый рабочий день исключением не был.

Домой вернулся часов в девять вечера. Нина убрала в комнате. Приготовила ужин. Постирала мои вещи. Побурчал, что это всё лишнее. Сел за стол и отдал должное ужину. Так и прошёл второй день после отпуска. Утром всё повторилось. Повторилось и вечером. Но это был третий день. Только ночью кое-что изменилось.

Как обычно принял душ и лёг спать. Завтра в 13.00 улетал самолёт на Куйбышев. С ним и должна была улететь Нина. Никаких чувств и эмоций во мне это не вызывало. В 11.30 собирался заехать за ней и отвезти в аэропорт. Спать лёг спокойно. Но среди ночи проснулся. Рядом с собой почувствовал жаркое женское тело.

Мужская суть сработала чисто автоматически. Осознал всё уже после того, как овладел лежащим рядом женским телом и всё закончилось. Растеряно сел на кровати. Рядом свернувшись калачиком, лежала Нина.

— Ты чего творишь?

Произнёс, обращаясь к ней. Она молча. Только плакала. Иногда всхлипывая. Слова пропали. Что говорить в такой ситуации? Не знал. Случалось разное. Но такое? Было впервые. В такой ситуации проще чем-то заняться. Встал и пошёл в душ. Спрятался. Пытался понять свои чувства и мысли. Но их не было. Сидеть в душе до бесконечности было глупо. Вернулся в комнату. Молча, лёг в кровать и уснул. Так же молча, встал утром и пошёл на работу. В этот день не работал. Пытался осознать случившееся и принять какое-то решение. Не получалось.

Сегодня другая жизнь. Другие нравы и понятия. Современные молодые люди не поймут мои переживания и сомнения. Но я принадлежу к другому поколению. Поколению, жившему по другим меркам. Поколению, воспитанному на совершенно других ценностях и традициях. Я никого не осуждаю. Просто говорю о своих чувствах и переживаниях. Они были такими, как были.

Колебался не долго. Решил всё взвалить на жизнь! Пусть будет, как будет. Проще спрятаться. Сделать вид, что ничего не произошло. Это трусость? Попытка уйти от решения? Но я такой, какой есть и другим быть мне не дано. В 11.20 зашёл в комнату.

Нина одетая сидела на стуле у стола и смотрела в стену. Вошёл в комнату и молча, сел на другой стул. Время шло. А мы так и сидели молча. Тишина угнетала. Заговорить первым? Не мог.

Эту давящую тишину нарушила Нина:

— Можно я останусь? Мешать Вам не буду. Если можно помогите с работой.

Едва слышно произнесла она. Пожал плечами и ответил:

— Оставайся!

Девушку понимал. Она не просто ехала к парню. Она бежала от той своей жизни. Вечно пьяного отца. Бьющейся с нуждой матери. Тихой жизни маленького захолустного городка. Возвращаться к этому не хотела. Вот и хваталась за соломинку. Иллюзий насчёт вспыхнувшей ко мне любви не питал. Сам не испытывал ничего. Поднялся со стула и ушёл из комнаты.

Поехал в аэропорт и сдал билет. На обратном пути заехал на почту. Надым строился. Рабочие руки требовались везде. Но было сложно с жильём. У нас этой проблемы не было. Нина могла завтра выходить на работу. С этим известием вернулся в свою, вернее сказать уже нашу, комнату.