Жизнь на обочине - [3]

В нашем селе с безграмотностью покончили вначале 30 годов. Не на словах, а на деле. В селе была построена школа. Семилетка. Показатель очень для села того времени высокий. Были и учителя. Учиться в школе были обязаны все дети. Не зависимо от возраста. За этим следили строго. Отец и мать и все их сверстники закончили её. Это было очень приличное образование. По меркам тех лет. Их взяли работать на завод.

Осенью 1939 года отец и мать поступили на рабфак. Для поступления экзамены тогда не сдавали. Просто нужно было иметь рекомендацию комсомольской организации и документ об окончании семилетки. Они это имели вот и поступили. Как это правильно называлось тогда? Забыл. Но это было что-то наподобие техникума.

1940 год родители встретили в коммунальной квартире в собственной комнате 12 квадратных метров. Здесь же в этой квартире жили ещё четыре семьи. Мать работала табельщицей в цехе. Отец был помощником мастера участка сборки.

В конце 1940 года они закончили свою учёбу. Передовик производства мой отец стал кандидатом в члены партии. Семья стояла в очереди на квартиру. Дом должны были сдать к 7 ноября 1941 года. В СССР всё сдавали к каким-либо датам. В этом доме родителям была выделена 2-х комнатная квартира. Они и планировали забрать сестру и меня к себе.

Часть этих событий знал из писем матери. Два раза в месяц они приходили нам. Тётя Дарья читала их всей родне. Мы с сестрой со страхом и радостью ожидали переезда к родителям. Большой город манил и пугал. Собирались с детьми остальной родни и слушали их страшные рассказы об ужасах жизни большого города. Большие дома. Много людей. Ещё там ездят большие машины по улицам. Даже есть автобусы! Что это такое? Не знал никто. В селе машин было две и семь тракторов. Остальным транспортом были кони. Их запрягали в телеги или использовали для верховой езды. Вот и рассказывали страхи. Как умеют выдумывать дети? Вы наверняка знаете.

Но 22 июня 1941 года перечеркнуло все планы и мечты всех. Этот день разделил жизнь всех людей, страны СССР на две части. Жизнь и смерть. Началась Великая Отечественная война.

Долгие дни и ночи она перемалывала судьбы людей. Только по учётам официальной статистики двадцать миллионов человеческих жизней наших сограждан унесла она. Но мы знаем, что такое статистика! Сколько жизней оборвалось на самом деле? Даже гадать бесполезно и страшно.

Для меня мальчугана 4 лет 10 месяцев и 4 дней живущего в селе далеко от войны она выразилась в одном. Начались шумные проводы. Народ уходил на войну. Сначала провожали с песнями и танцами. Затем со слезами и воем баб.

Всё меньше мужчин оставалось в селе. И пришёл страх. Со страхом люди ждали стука в калитку почтальона. Он мог принести и письмо, а мог и извещение. Оно имело два содержания. Первое было горькое лишавшее надежды:

"Ваш муж (отец, сын) геройски погиб, защищая нашу Родину от немецко-фашистских захватчиков"

Второе тоже не радостное. Но оно оставляло для семьи надежду:

"В ходе боёв у реки Н, Ваш муж (отец, сын) пропал без вести".

В первом случае это был вдовий платок и определённость. Во втором случае была робкая надежда и неизвестность. Кто знает? Что лучше?

Для нас детей понятие смерти было общим. Чем-то размытым и не осознанным. Мы умирали и оживали по десятку раз в день. Ибо играли только в войну. Даже не замечали, как менялась жизнь. Места мужчин занимали женщины, старики, подростки, привлекали и нас детей. Продовольствие нужно было фронту и стране. Вот все и работали изо всех сил.

Останавливались трактора. Не было запчастей. Но это ничего не меняло. Пахали на быках и коровах. Лошадей давно забрали для фронта. Их забирали, как и людей молодых и здоровых. Оставляли старых и больных.

Горе не способствует жизни и счастью. Похороны в селе были частым явлением. Умирали старики и старухи. Умирали и молодые. Не было ни лекарств, ни врачей. Страна всё отдавала фронту. Люди лечились, как могли и умирали. Народ возвращался к истокам знаний и мудрости ушедших поколений. Старухи вспоминали забытые знания предков. Собирали травы и готовили настойки. Как ни странно часто это помогало. Так и жило село. Да и вся страна жила не лучше. Тяжело было всем!

Ещё хуже было там, где война проходила по сёлам и городам. Там было ещё страшнее. Людей убивали. Увозили в рабство. Но народ выживал, как выживал и до этого. Опыт был. Часто попадали в ужасные условия.

К концу 1941 года мои сверстники забыли об играх. Мы как муравьи трудились в личном хозяйстве на наших плечах лежали взрослые заботы. Жили взрослой жизнью. Кормили свиней, коров, гусей и кур. Были полноправными работниками в семьях. Детские руки покрывали мозоли следы взрослого труда. Вот и были мы без скидки на детский возраст, взрослыми. Знали и боль, и горе, и жизнь. Насупленные и серьёзные очень редко радовались и смеялись. Таким и было моё поколение. Поколение детей войны. Она отобрала у нас детство. Состарила сразу и навсегда.

Так и проходили военные годы.

Отец и мать были эвакуированы с заводом. Отец считался специалистом по сборке танков. Руководил цехом. Перевыполнял план. Его грудь украшали правительственные награды и на фронт его не отпускали. Приказали в партийном порядке прекратить забрасывать военкома заявлениями. Он и подчинился. С партией тогда никто не спорил. Почему? Не знал. Это уже стал взрослым и узнал о стране ГУЛАГ. И об её ужасах.