Жизнь на льдине - [95]

Вечером Петрович притащил нарты со всем своим снаряжением к палатке и сообщил:

— Наша льдина окружена чистой водой и изолирована от соседних льдин… От жилой палатки до ближайшей кромки только триста метров.

Стало быть, мы живем уже на небольшом ледяном острове, вечно движущемся и подверженном всяким случайностям.

Наша знаменитая трещина разошлась, лебедка и гидрологическая палатка оказались на другом ледяном поле. Надо было срочно спасать это имущество.

Мы погрузили на нарты байдарку, впряглись и двинулись в «спасательную экспедицию». Спустили байдарку на воду. Женя и Петя переплыли на другую льдину. Был сильный туман. Чтобы они не затерялись, мы с Эрнстом зажгли два фонаря «летучая мышь». Вскоре братки вернулись, сделав все необходимое. Они проявили подлинное мужество.

21 января

Ночью я не спал: хотел лично убедиться, как работает радиостанция Баренцбурга.

Только к утру я залез в спальный мешок. Перед сном посмотрел на барометр: давление все время падает, не миновать шторма!

Вскоре я проснулся. Эрнст сказал:

— Слышен сильный грохот, началось сжатие льдов…

Я вышел из палатки; кругом вой, треск. Я, признаться, не ожидал, что сжатие льдов может сопровождаться таким страшным шумом.

Вслед за мной на улицу вышли Ширшов и Женя. Все насторожились, оглядываясь вокруг. Мы с Кренкелем принялись осматривать торосы, а Петрович побежал к своей палатке.

Вернувшись в лагерь, мы начали готовить нарты на случай, если придется перебираться на другую льдину. Будем держать наготове все научные материалы и радиостанцию: для нас это самое ценное.

Вернулся Петрович и сообщил:

— Трещина еще больше разошлась!

Решили сесть на байдарку и привезти с той стороны льдины оставшиеся приборы. За день байдарку занесло снегом; с трудом мы ее откопали, очистили, погрузили на нарты и отвезли к кромке льда. Однако спустить здесь байдарку на воду нам не удавалось: разводья были заполнены мелким льдом.

Мы двинулись вдоль трещины, чтобы выбрать место, где есть чистая вода. Долго бродили, пока не нашли узкую водную полосу; спустили тут нашу байдарку. На кромке льда поставили зажженные фонари: они будут служить нам маяком.

Когда мы возвращались в лагерь, туман еще больше сгустился. Нам пришлось брести ощупью, по старым следам. Иногда Эрнст ложился на снег и освещал электрическим фонарем следы, чтобы убедиться, правильно ли мы идем.

Я уложил аварийную радиостанцию на парты, приготовил чаи и сел писать дневник. Думаю, что скоро Женя и Петя появятся…

Залаял Веселый. Братки вернулись с нартами и байдаркой, но… без лебедки: ее не удалось перетащить.

Опять началась пурга. Бешено крутится снег, образуя высоченные сугробы, заметая тропинки на льду.

Мы забирались в спальные мешки, как в теплые порки. но через каждые полчаса выглядывали из палатки. Потом не выдержали и встали.

Петрович держит себя очень спокойно, играет с Кренкелем в шахматы.

Женя занялся ледокольными работами: у него над койкой снова образовались «ледяные глыбы». Он наколол ножом несколько бидончиков льда. На моей постели тоже все шкуры смерзлись в доски.

Все мы, не сговариваясь, по молчаливому согласию спокойны: ж проявляем ни беспокойства, ни тревоги. Во всяком случае, друг друга мы не волнуем. В этом, может быть, проявилась слаженность нашей четверки.

Сильный треск в антенне мешает нам слушать «Последние известия по радио».

Я вышел из палатки, чтобы расчистить вход. Открыв двери, увидел перед собой сплошную снежную стену.

Порывы ветра доходят до двадцати метров в секунду Давление в барометре упало до семисот двадцати миллиметров Мало кто из метеорологов на материке наблюдал такое явление!

Мы не можем определиться. Женя попытался пойти в свою обсерваторию, но вскоре вернулся и сказал:

— Ветер сбивает с ног.

Тогда Женя предложил прорыть траншею из кухни к его обсерватории. Мы сделаем своеобразный подземный ход в снегу, и Федоров не будет зависеть от пурги.

Собрал в одно место все инструменты, примусы, иголки. аварийный запас горючего и продуктов. Теперь все это должно быть под руками: каждую минуту мы ждем опасности.

Исполнилось ровно восемь месяцев, как мы живем и работаем на льдине. Мы так к пей привыкли, что забываем об океане, бушующем под нами и вокруг нас.

В первые месяцы нашей жизни на станции «Северный полюс» мы с большой радостью торжественно встречали наш юбилей. Двадцать первое число каждого месяца было для нас праздничной датой: мы брились, умывались, пили коньяк, устраивали пышный и обильный обед… Теперь нам не до праздников и торжественных обедов: сжатие льдов напоминает нам, что мы живем на зыбкой почве и что нас подстерегают здесь крупные неприятности.

22 января

Во время ночного дежурства Эрнст очищал тамбур от снега. Каждый раз ему приходилось пробивать в снегу нору, чтобы выйти из палатки. Свежий человек, увидев его, подумал бы, что это медведь, вылезающий из берлоги.

Утром Кренкель занялся осмотром ветряка.

Ширшов и Федоров сделали астрономическое определение.

В полдень нас вызвал по радио капитан «Мурманца» Ульянов.

— У аппарата Ульянов, — сказал он. — Судя по вашим последним координатам, я нахожусь где-то близко около вас. Думаю, что в пятнадцати милях… Зажгите фонари или ракету…