Жизнь на льдине - [100]

Наше ценное имущество мы грузим на нарты. Работаем торопливо, но стараемся захватить все до последней нитки, чтобы ничего не оставить в добычу льдам.

Днем, когда мы занимались эвакуацией складов, Женя увидел звезды. Он обрадовался и крикнул:

— Наконец-то звезды!

Шесть дней мы не могли определить свои координаты, потому что не видели никаких светил. Звезды были для нас лучшим подарком в этот тяжелый день!

Женя взял высоту. Никогда, кажется, мы не ждали результатов вычислений с таким нетерпением…

— Ну как, Женя? — торопим мы его.

Трудно было поверить полученным цифрам, но сомнений не было: за шесть суток нас отнесло больше чем на сто двадцать миль к юго-западу. Двадцать миль в сутки — вот это темпы!

Женя объявил: 74 градуса 16 минут норд и 16 градусов 24 минуты вест!

Два раза нам пришлось повторить Кренкелю эти координаты, прежде чем он решился передать их в эфир.

Итак, мы дрейфуем все дальше и дальше к югу. Наш «жилой дворец», несмотря на всю его привлекательность, уже не пользуется нашим доверием: того и гляди, льдина под нами разойдется. Поэтому решили немедленно приступить к постройке жилого дома, материалом для которого должен служить снег.

Пурга немного утихла, однако движение льдов не прекращалось… Вдруг мы заметили еще одну предательскую черную змейку: в стене кухни, примыкавшей к нашей жилой палатке. Здесь эта змейка прерывалась, уходя под палатку. Но с другой стороны палатки она возникала вновь и оттуда направлялась к ветряку.

Сомнений больше нет: льдина треснула и под палаткой!

Около полудня просветлело. А трещина под палаткой все больше давала о себе знать: казалось, что она шевелится под нами… Не дожидаясь окончания постройки снежного дома, мы решили вынести отсюда радиостанцию и все ценное имущество, разбить легкие шелковые палатки, которыми мы располагали, и временно разместиться в них.

Мы вытащили палатки, спальные мешки, одежду. В первую очередь вынесли все оборудование радио станции.

Две шелковые палатки оставили нам летчики, покидая Северный полюс. Мы разбили их около дальней мачты антенны. В одной палатке сложили одежду и спальные мешки, в другой разместили радиостанцию Кренкеля.

Наш дом опустел.

Трещина катастрофически быстро расширялась: на на метеорологическая будка оказалась уже на самом краю образовавшейся полыньи.

На противоположном берегу, на другом обломке льдины, стоит указатель ветра. Он то приближается, то снова отдаляется от нас.

Петрович приготовил байдарку.

Женя вытащил гравитационные приборы из своей обсерватории, так как ее тоже заливает водой.

Метеорологические сводки мы передали, всегда, в установленные сроки.

Я приготовил обед сразу на четыре дня: опасаюсь что скоро зальет и кухню; кроме того, в ближайшие дни я буду занят строительством лагеря, и некогда будет думать о приготовлении пищи.

Легли спать, оставив одного дежурного.

Сон был тревожный: льды продолжи ли буйствовать, все время трещали и ломались.

Вечером послал через «Мурманец» в Главное управление Северного морского пути радиограмму, в которой коротко описал бурные события дня:

«В результате шестидневного шторма в 8 часов утра 1 февраля в районе станции поле разорвало трещинами от полуметра до пяти. Находимся на обломке поля длиною 300 шириною 200 метров. Отрезаны две базы, также технический склад со второстепенным имуществом. Из затопленного хозяйственного склада все ценное спасено. Наметилась трещина под жилой палаткой. Будем переселяться в снежный дом. Координаты сообщу дополни тельно сегодня; в случае обрыва связи просим не беспокоиться».

А о страшной штормовой ночи, которую нам пришлось пережить, решил пока что умолчать. В качестве оправдания можно сослаться на радио. Эрнст экономит каждый ватт энергии и не позволяет загружать передатчик. Дополнительно сообщил в Москву только координаты: семьдесят четыре градуса шестнадцать минут северной широты и шестнадцать градусов двадцать четыре минуты западной долготы.

2 февраля

Ширшов разбудил всех:

— Трещина угрожает радиопалатке и подходит к шелковой палатке…

Мы решили дежурить по двое.

Когда начало немного светать, я переправился через трещину на базу, уложил всю одежду, горючее, продовольствие и перевез на наш обломок льдины.

Теодорыч начал налаживать связь, так как Женя провел очередные метеорологические наблюдения и приготовил сводку. Женя с Ширшовым, взяв нарты, отправились на другую базу, которую тоже отнесло от нас. Там они погрузили клипер-бот и фотопленку, перетащили все в жилую палатку.

Удалось спасти и имущество третьей базы.

Все сильно промокли.

Теодорыч осмотрел соседние льдины: везде битый лед. Немного осталось от нашего ледяного поля! Ветер оказался сильнее льда.

В полдень мы внимательно обозревали окрестности. Осмотр не дал ничего утешительного: всюду, насколько хватает глаз, мы видели битый лед; на нашем обломке мы обнаружили новые трещины, еще сократившие размеры льдины… Одна из трещин отрезала от нас дальнюю мачту антенны вместе с палаткой, которую мы вчера поставили.

Ничего не поделаешь: надо еще раз менять квартиру.

Нам, естественно, хочется возможно дольше пользоваться своим ветряком, и поэтому мы все время стремимся иметь его вблизи: ведь ветряной двигатель — это источник энергии для аккумуляторов радиостанции; без ветряка нам придется накручивать ручной солдат-мотор… Быстро собрав все свое имущество, мы перетащили его к ветряку.