Жизнь на двоих - [26]

– Но что дальше? У них ведь нет лидера среди Альго. Допустим, меня, потерявшего Венец и ослабленного, они бы убили. Но для осуществления такой политики, какую хотел проводить Аарон, нужен лидер. А его нет.

– Не обязательно лидер. Достаточно влияния. Конечно, Аарон проводил бы свою политику сам. Сейчас же, если вас не станет и на трон сядет кто-то другой, этого человека можно будет осторожно направить туда, куда надо, и я полагаю, что особого сопротивления он не окажет. Думаете, Алвару хочется рисковать жизнью ради нетитулованных магов? И при всем моем уважении к принцессе Анне – она тоже пошла бы на попятную, особенно в условиях угрозы для жизни ее детей. Главное для последователей вашего брата – убрать вас, а что делать дальше, они бы разобрались.

– Согласен, – кивнул Арен. – Особенно теперь, после такого количества погибших. Никому из моих родственников не захочется столкнуться с подобными… вещами. Проще отменить налогообложение для охранителей, разработать послабления по оплате за обучение для талантливых нетитулованных и вновь отменить браки. Чтобы не рисковать родовой магией.

– Да, ваше величество. Таким образом вторая попытка убить Агату, которая сорвалась совершенно случайно, была нацелена не только на ваше ослабление, но и на предупреждение будущего императора. Весьма красноречивое предупреждение. Кстати, раз уж об этом зашла речь… Я не стал отправлять вам отчет о беспорядках в империи, решил сам рассказать, но точно знаю, что Арманиус с утра уже пожаловался на своих студентов.

– Много стычек? Погибшие есть?

– Стычек много. – Гектор поморщился. – До смертоубийства пока не дошло, только до криков и мордобития. Но если вы не вмешаетесь, может и дойти. Ситуация пока только набирает обороты. Мы с безопасниками стараемся гасить, но в одном месте потушишь, в другом разгорится. Даже в институте артефакторики вспышка была, но там Янг всех спеленал еще до нашего прибытия, молодец. Сказал мне потом, что сам чуть в гущу не полез, так аристократишек побить хотелось, но остановился «исключительно из-за уважения к его величеству».

– Я вмешаюсь, Гектор. Но завтра утром.

Дайд понимающе вздохнул.

– Хотите дать последователям вашего брата возможность прочувствовать всю глубину ямы, в которую они сами себя загнали?

– Ты все верно понимаешь.

– Тогда вы должны знать еще кое-что. По столице пошел слух, что вчерашние события были организованы именно вами.

Арен чуть не подавился чаем.

– Что?! Гектор, что это за ерунда?!

– Это ерунда, если знать подробности, как мы с вами. Но простые люди ничего не знают. Они знают только факты, напечатанные в газетах, – попытка убить наследницу, двести шесть человек погибших, однако наследница жива. А может, Агаты вообще не было в том магмобиле? Или была, но все организовали так, чтобы девочка не погибла.

– И за каким… зачем мне это? – поинтересовался Арен, устало потерев занывшие виски. – Устраивать портальную ловушку в центре города, недалеко от музея, где собрались представители других стран… неужели кто-то в это верит?

– Конечно, – произнес Дайд сочувственно. – Еще как верят. Аристократия особенно, да и некоторые нетитулованные… которые без мозгов. Вспомните, что творилось на Дворцовой площади четыре месяца назад. Чтобы устрашить союзников Аарона, вы его испепелили на глазах у сотен людей. Что вам двести человек, если вы брата не пожалели?

– Аарон пытался меня убить. На глазах у сотен людей.

– Я не обвиняю вас, ваше величество. Я рассказываю вам легенду, которую используют наши заговорщики для того, чтобы хоть как-то обелить себя. Думающие люди, конечно, понимают, что правдой это быть не может, но далеко не все люди умеют думать. И они вполне способны поверить в то, что подобным образом вы пытаетесь заставить аристократию подчиниться вашим реформам.

– Я понял, Гектор. У тебя все?

– Да, ваше величество.

Поначалу Виктории казалось, что Силван Нест задал ей очень простой вопрос. Любит ли она мужа? Ну конечно же да. Как тут можно сомневаться?

Но шли часы, и у Виктории возникало все больше сомнений насчет собственного ответа на этот вопрос. Не зря же психотерапевт его задал! Значит, есть какой-то подвох. Но какой?

– Анна, – сказала Виктория тихо, пока Алекс и Адель вместе рисовали на большом листе бумаги, окуная пальцы в краску, – как ты думаешь, я люблю Арена?

Сестра мужа посмотрела на нее с откровенным удивлением.

– Вик, я же эмпат. Или ты забыла?

– Я поэтому и спрашиваю.

Анна покачала головой:

– Нет, ты не любишь его, Вик. Ты любишь себя. И давай на этом закончим. Я не считаю, что вправе вмешиваться в ваши отношения. Поговори лучше с Ареном.

«Ты не любишь его. Ты любишь себя».

Эти слова обидно жгли изнутри – Виктории казалось, что они несправедливы. Она прекрасно помнила, как восемь лет назад, практически сразу после свадьбы, она боготворила мужа. Ей нравилось в Арене абсолютно все – его голос, улыбка, запах, большие и теплые ладони, нежные, но настойчивые губы… Все-все! Она ловила каждый его взгляд, и ей так хотелось, чтобы он тоже восхищался ею.

Разве это была не любовь? Виктория никогда в жизни не испытывала подобных чувств. Ей очень хотелось находиться рядом с Ареном постоянно, но она не смела мешать ему днем, когда он был занят. Но и вечером муж не всегда оставался с ней. Это очень обижало – Виктория мечтала о том, чтобы Арен ночевал с ней каждую ночь, но такое случалось редко. Почти всегда он уходил к себе, и Виктория ничего не говорила по этому поводу – боялась рассердить, опасалась, что муж потом вовсе перестанет приходить. А ей так нравилось, когда Арен ночевал с ней! Невообразимо нравилось. Она обожала прижиматься к нему, нюхать, целовать, трогать. Но еще слаще, чем ночь, было утро, когда муж ласкал ее, и в этой сонной неге Виктории казалось, что он действительно любит ее. Особенно когда Арен говорил, что она красивая.