Жизнь Мухаммеда - [29]

Много чудесного совершали пророки по воле богов и всегда, всегда торжествовали над своими врагами и гонителями! Разве можно их сравнивать с колдунами и гадателями, которые служат духам, а не богам? Много ли они могут? Напустить на какого-нибудь человека болезнь и смерть, предсказать будущее, истолковать значение сна — на большее их демоны не способны.

Заманчиво заслужить милость небес, стать избранником богов — от одной мысли об этом дух захватывает! Сотни лет уже прошли со времени последнего пророка, и много сведущих и мудрых людей считают, что скоро появится новый посланник. Насара ждут, что сам Иисус спустится с неба и установит на земле царство справедливости и счастья. Яхуди ждут мессию — избавителя своего народа от притеснений. И некоторые ханифы допускают, что придет новый пророк, через которого Бог снова пошлет людям точное знание истинной и неискаженной веры — потому что, как ни стараются, не могут ханифы решить, что такое человек, зачем живет он на земле, как он должен жить, как поклоняться богам, чтобы заслужить счастье на земле и вечную жизнь на небе.

Ну не смешно ли ему, Мухаммеду, погонщику верблюдов и пастуху, задумываться о подобных вещах? Кто он такой, чтобы боги захотели говорить с ним? Хотя, если подумать хорошенько да сопоставить кое-какие обстоятельства, получается не так уж смешно и нелепо…

Как-никак он один из самых знатных курайшитов — прямой потомок Кусая, а курайшиты — это уж всякий знает! — самое благородное племя. Насара и яхуди называют и курайшитов и кочевников агарянами, потомками Исмаила и Ибрахима. Про его отца, Абдаллаха, рассказывают, что боги признали его угодной для себя жертвой, а потом остановили занесенную над ним руку и взяли себе другую жертву. Все случилось прямо как некогда с Ибрахимом и Исмаилом — сперва Бог приказал Ибрахиму заклать Исмаила, а потом заменил Исмаила бараном. Но ведь решение принести Исмаила в жертву было уже принято, Ибрахим имел твердое намерение выполнить его, так что в определенном и высшем смысле жертвоприношение все же состоялось. Поэтому и говорят: «…принесенный в жертву Исмаил». Получается, что он, Мухаммед, сын двух людей, принесенных в жертву Богу, — Исмаила и Абдаллаха. Случайно ли это?

Его сиротство… Пророк Муса тоже был сиротой, подкидышем, чужие люди его вырастили. Пророка Исмаила Бог приказал отцу в пустыню изгнать. А у Исы вообще не было отца — его родила непорочная дева Марйам, Бог своим словом зародил жизнь в ее утробе, не хотел, значит, чтобы у его избранника был отец. Выходит, что пророкам как бы и не полагается иметь отцов, чем-то они мешают. И его, Мухаммеда, сироту, боги не оставили на произвол судьбы — не погиб он, не захирел.

А в детстве, когда у Халимы жил, те двое в белом… Он и сейчас помнит, как лежал на спине, и это чувство страшного холода внутри, на сердце. Добрая Халима тогда ужасно перепугалась, заметалась, не знала, то ли его от солнечного удара лечить, то ли заклинания против злых духов выкрикивать. Ну, насчет солнечного удара — это неправда — он бы просто сознание потерял, не видел бы так ясно тех двоих, в белом. Хотя жара была редкая… Появились и исчезли. Может, и злые духи, спорить против этого не приходилось, такое часто с людьми случается.

Ведь и потом бывало. Нет, видеть он больше никого не видел, а вот голос слышал — ясно и отчетливо. «Мухаммед!» — оглянешься — ни души кругом, тишина. Даже страшно сделается — кто зовет, что хочет сказать? Почему не продолжает? Может, он недостаточно чист?

Молится он часто, любит молиться, особенно по ночам — легче сосредоточиться, целиком уйти в молитву. Проведя часть ночи в молитве иногда для этого ходил в Каабу, — утром просыпался бодрым, совершенно выспавшимся, с хорошим настроением. Но на вопросы, как нужно молиться, когда, кому, какими словами, сколько раз в день, ответа не было, а стало быть, не было и уверенности, что делаешь именно то, что нужно.

Подобно ханифам соблюдал традиционные посты — три раза в год, в течение сорока, девяти и семи дней от зари до зари не принимал ни крошки пищи, ни глотка воды. Особенно трудно не пить в жару целый день — жажда мучает невыносимо, даже голова начинает кружиться. Зато пересилишь себя — приходит награда:

гордое чувство исполненного долга, чистоты. Иногда сам себе назначал пост — на три дня, на пять дней. Пробовал Мухаммед не есть ни днем, ни ночью несколько суток, как делали некоторые отшельники-насара, но почувствовал, что богам такой пост неугоден — после него слабость, плохое настроение, и работать во время такого поста невозможно.

Мухаммед в эти годы отличался деятельным характером, он не был мечтателем, настроение у него, как правило, было бодрое. Но иногда, правда очень редко, нападала на него вдруг, без всякого повода, глубокая тоска. Тогда, захватив с собой небольшой запас пищи и воды, уходил он в безлюдные окрестности Мекки и там проводил несколько дней в полном уединении молился, размышлял, вслушивался в себя, часами бесцельно бродил по пустыне, выжженным солнцем холмам или неподвижно сидел, погруженный в свои думы. И в конце концов тоска проходила, и он возвращался в Мекку — жизнерадостный, приветливый, энергичный, спокойный — такой, каким привыкли его видеть всегда.