Жизнь моя - Армия - [30]

— Он влюблен в замужнюю блондинку и хочет, чтобы я ее брак расстроил! Не люблю я с такими историями связываться! Пусть сами разбираются. В конечном итоге всех больше достается почему-то именно мне…

Савицкий вытаращил глаза от удивления и развел руками. Опешивший Калинин едва не сгреб светилу психологии за руку. Торопливо и горячо заговорил, придвинувшись к Рустамову вплотную:

— Товарищ подполковник, выслушайте меня, а уж потом сами решайте, что делать! Вы все правильно сказали…

Подполковник повернулся к командиру и взглянул на него:

— Даже не знаю, Иван Артемьевич… Что вы можете сказать? Хотя, погодите… Вы против моей помощи? Почему?

Тот пожал плечами:

— Вы угадали, я против! Поговорите с этим оболтусом! Может хоть после беседы с вами он перестанет маяться дурью. Светка замужем уже год, счастлива, а он все не уймется! Кстати, можете подняться в мой кабинет. Мне все равно надо по отделам пройтись и оповестить о вашем выступлении, Александр Викторович. Афиши расклеивать поздно. Вы так внезапно появились, а людям было бы интересно пообщаться с таким человеком.

Подполковник солидно поперебирал губами, потом кивнул, вновь взглянув пронзительными черными глазами на лейтенанта:

— Ну, раз вы не против, чтоб я поговорил, ладно… Побеседуем. Пройдемте, лейтенант…

ГИПНОТИЗЕР

Полковник со всех ног кинулся в клуб, где девчонки старательно готовились к вечернему «спектаклю» и доставали реквизиты из-за кулис. Майор Рязановский находился там. Он старательно двигал вместе с подружками жены огромную и очень тяжелую кровать. Когда-то этот рыдван использовали в спектакле «Отелло», который ставили местные доморощенные артисты. Хозяин огромной кровати после спектакля отказался ее забирать и с тех пор она стояла, установленная на бок, за кулисами и медленно пропитывалась клубной пылью. На этот раз она оказалась как нельзя кстати.

Появившийся полковник устремился на помощь. Все вместе выволокли огромный плацкарт на середину сцены. На нем могли бы поместиться сразу человек восемь в ряд. Лидка тут же убежала наверх, чтобы направить свет огромных театральных прожекторов точно на кровать. Каблучки туфель простучали по винтовой металлической лестнице. Этими прожекторами давно никто не пользовался, предпочитая включать свет на всей сцене, а не использовать труд сразу двух осветителей.

Карпович все же справилась со страшно скрипевшими и чуть поржавевшими прожекторами. Включила и отрегулировала вначале левый, а потом перебралась на правый. Там в будущем должна была сидеть Нинка Миронова. Свет падал точно на кровать.

Девчонки принялись заправлять рыдван принесенными простынями. В изголовье бросили сразу шесть подушек. Сверху старательно расстелили два одеяла в пододеяльниках. Светлана Рязановская сидела на первом ряду. Посмеиваясь, наблюдала за всем. Ей принять участие в таскании тяжестей не позволили и она с удовольствием смотрела на подружек, надеясь, что скоро весь этот ужас последних месяцев закончится. Она устала жить в страхе. Майор посмотрел на кровать. Не удержался и похвастался:

— Братишка такое красивое платье привез для Светы. Конца восемнадцатого века. Именно для спектакля. Этот паршивец точно не устоит! Взгляните, Иван Артемьевич…

Полковник посмотрел на бледно-розовое длинное платье с атласным бантиком, кружевами и множеством мелких складочек под грудью. Вырез лодочкой оставлял открытыми часть плеч и спины. Оно очень подходило для беременных. Командир взглянул на подошедшую Светлану, улыбнулся, прикидывая, как будет выглядеть платье на ее фигурке и сказал:

— А тебе пойдет, будущая мама! В общем, клюнул Калинин, ребята! Крючок вместе с червяком, леской и самой удочкой проглотил. Сейчас в моем кабинете тезка впаривает ему лекцию о гипнозе и зомбировании. Света, не подведи и беги на рабочее место! Ну, а вы, майор, уж постарайтесь не ревновать жену. Хрен знает, какой у него сдвиг сейчас будет. Придется Свете потерпеть и объятия лейтенанта и возможные поцелуи.

Евгений обнял жену за плечи, уткнувшись в ее волосы. Улыбнулся:

— Не буду. Но довести игру надо, чтоб он прекратил приставания. Да и любопытно самому посмотреть, что лейтенант в конце делать станет…

Между тем в командирском кабинете происходили воистину шекспировские страсти. Лейтенант на коленках упрашивал подполковника-психолога помочь ему завладеть чужой женой, а тот никак не мог заставить его встать. Калинин горячо хрипел от страсти:

— Александр Викторович, помогите! Ну, может я проведу с ней ночь и пройдет у меня эта дурацкая страсть? Помогите! Я замучился уже. Пусть теперь майор повздыхает! Света ночами снится. Волосы ее распущенные словно наяву вижу…

Рустамов побарабанил пальцами по столу. Повздыхал. Потом предложил:

— А может мне вас избавить от страсти? Три-четыре сеанса и перестанете вы реагировать вот так на эту Свету. Станет она для вас посторонней…

Лейтенант перебил:

— Нет! Только не это! Вы ее просто не видели еще. Такой красивой девушки я ни разу не встречал! Она самая лучшая и должна стать моей!

Подполковник покачал головой:

— Н-да, молодой человек, влипли вы крепко! Как вы, психолог, знаток человеческих душ, могли пойти на поводу у страсти? Вот ответьте мне, как доктор доктору!