Жизнь моя - Армия - [15]

Дальше читать вопросы Савицкий не стал. Он сообразил, что оставшиеся вопросы того же плана, что и первые два. Сунул листок в руку Рязановского и сославшись на дела, исчез.

Майор, пока Савицкий бледнел и краснел перед строем, успел немного прийти в себя. Он не спал почти всю ночь, пытаясь выработать тактику поведения. Ничего не придумал, только зря промучился и теперь в голове шумело. Оставшись один на один с девушками, строго произнес:

— На ваши вопросы я отвечу потом, а пока придется заняться военной подготовкой. Для начала строевой.

Карпович, с самой серьезной миной на лице, вскинула руку кверху:

— Товарищ майор, разрешите обратиться! Только лично…

Рязановскому ничего не оставалось делать, как разрешить. Он понимал, что они все равно так просто не отстанут, что бы он не говорил и какие бы команды не отдавал. Лидия подошла к нему вплотную. Беззастенчиво приобняла за плечи.

Евгений попытался отстраниться. Но она вцепилась крепко и ему волей-неволей, но пришлось стоять смирно, чтоб не выглядеть еще более глупо, чем до этого. Чувствовал на щеке легкое дыхание девушки и вновь залился краской.

Наклонившись к уху, Лидка с придыханием сказала:

— Но мы просто хотели немного познакомиться с новым командиром. Вы так красивы и мужественны…

Ее нахальные глаза цвета ореха с золотистыми всполохами и длинными накрашенными ресницами уставились прямо ему в лицо.

Майор, хоть и был искушен, но тут смутился: глаза были красивы. Решительно вырвался из ее рук и проворчал:

— Знаю я эти ваши «познакомиться». Наслушался от Ярового. Отставить разговорчики! Встать в строй! На все вопросы отвечу после занятий. Если будете в состоянии задавать…

Лидия кивнула и встала в строй. Евгений скомандовал:

— Взвод! Равняйсь! Смирно! Объясняю задачу. Сейчас идем на плац и в течение полутора часов занимаемся строевой подготовкой! Всем все ясно?

Откуда-то справа раздался тихий голос:

— А в постели этим заняться нельзя? Вы по виду настоящий мужик…

У Рязановского дальнейшие слова на несколько секунд застряли в горле, но он справился с собой и уже злясь, рявкнул:

— Разговорчики в строю! Была команда «смирно»! Кто заговорил без разрешения? Вы же не люди, а военнослужащие теперь и обязаны подчиняться!

Строй дружно фыркнул. Женечка и сам понял, что сморозил глупость, но поправляться не стал, боясь выглядеть в их глазах еще более комично. Девчата естественно не сознались. Стояли вытянувшись и выпятив грудь, с трудом сдерживая улыбки.

Майор неожиданно заметил, что впереди все шесть девчат, как на подбор рослые и грудастые. Зато за их спинами прячутся более мелкие сестрички.

Лидка мигом заметила взгляд офицера на собственную грудь и еще сильнее выпятила прелести. Пуговица, находившаяся как раз посреди грудей, не выдержала и расстегнулась. Заколка вместе с галстуком отлетела в сторону. Рязановский резко отвернулся, увидев кружевное белье. Глядя в стену, рявкнул:

— Застегнуться!

Девчата весело и звонко рассмеялись. Справа вновь раздался бархатный, полный ласки, голос:

— А что это вы так покраснели? Нам о вас другое говорили. И мы так надеялись поближе познакомиться. Можно прямо здесь, на матах…

Уши майора запылали багрянцем. Прошло каких-то пять минут, а он был готов оказаться на краю света, лишь бы не в этом чертовом спортзале с девчонками. Он уже понял, что проигрывает им по всем показателям и это только начало. Дальше будет еще хуже и сложнее. Они его обязательно «достанут» и заставят плясать под свою дудку. Женя проглотил насмешку и медленно повернулся. У всех девчат от смеха горели глаза, а лица подергивались. Сделав вид, что ничего не заметил, мужчина гаркнул:

— Взвод! Напра-во! На плац шагом марш!

Встречные солдаты и офицеры весело улыбались, глядя на это шествие. Иначе шлепанье вразнобой и спотыкание друг о друга назвать было нельзя. То и дело звучали охи-ахи и смешок во взводе.

Майор старался не обращать внимания и молчал. Рязановский торопился довести взвод до пустынного сейчас плаца и быстро шагал впереди. Некоторые офицеры оборачивались вслед и тут же принимались хохотать по-настоящему.

На спине у Рязановского висел приклеенный к куртке кусочком скотча кусок тонкого картона с крупной надписью черным маркером — «султан», на спине рослой статной Карпович, шагавшей следом, висело — «любимая жена», а на спинах остальных девчонок виднелось — «гарем».

Майор ничего не мог понять, пока не встретил на аллее заместителя командира подполковника Аристархова. Тот оглянулся, как и все. Хрюкнул, увидев надписи и тут же остановил:

— Евгений Сергеевич, остановитесь! Не стоит превращать часть в балаган!

Сорвал картонки со спин у девчат, затем у него самого и протянул. Майор прочел и теперь понял причину веселья большинства встреченных. Догадался, каким образом на его спине оказался листок. Хитрая Карпович специально приобняла его столь настойчиво в спортзале. У мужчины даже скулы заходили ходуном, но он поблагодарил Аристархова:

— Большое спасибо, товарищ подполковник!

Тот, с трудом удерживая серьезное выражение, кивнул. Торопливо отвернулся и шустро зашагал прочь. Рязановский старательно свернул бумажки и сунул в карман, так как мусорницы поблизости не было. Вновь скомандовал: