Жизнь мальчишки. Книга 1. Темная бездна - [32]

Оттащив сломанный велик с дороги к кому-то во двор, я оставил его под дубом и зашагал домой с насквозь пропитанным влагой ранцем за спиной и в башмаках, хлюпавших из-за набравшейся в них воды.

Возвратившись домой с работы и узнав о печальной судьбе моего велосипеда, папа усадил меня рядом с собой в кабину нашего пикапа, и мы поехали на Дирман-стрит — забрать обломки велосипеда.

— Наверняка его еще можно починить, — говорил мне отец, глядя на дворники, елозившие взад-вперед по ветровому стеклу. — Мы найдем кого-нибудь, кто сварит раму и руль и все починит. Это уж точно выйдет дешевле, чем покупать новый велосипед.

— Ладно, — отвечал я, хотя знал точно, что велосипед мертв и никакая сварка не способна вернуть его к жизни. — Переднее колесо тоже все вывернулось, — добавил я, но папино внимание было сосредоточено на скользкой дороге.

Наконец мы добрались до того дуба, под который я положил обломки своего велосипеда.

— Где же он? — спросил меня отец. — Ты здесь его оставил?

Хотите верьте, хотите нет, но остатки моего велосипеда исчезли. Папа остановил пикап, вылез под дождь и постучал в двери дома, во дворе которого рос дуб. Дверь отворилась, и на улицу выглянула светловолосая женщина. С минуту отец говорил с ней о чем-то, а потом я увидел, как женщина указала рукой куда-то в сторону улицы. Когда отец вернулся, с его кепки капала вода, плечи ссутулились под мокрой курткой молочника. Он уселся за руль, прикрыл дверь и сказал:

— Эта женщина вышла за почтой, увидела твой велосипед, лежавший под деревом, и позвонила мистеру Скалли, чтобы он приехал и забрал его.

Мистер Эммет Скалли был местным старьевщиком. Он разъезжал по городу на грузовичке, выкрашенном ярко-зеленой краской, на дверце которого было написано красным: «Скалли. Принимаю старые вещи» — и номер телефона. Отец завел мотор и взглянул на меня. Мне был знаком этот взгляд, тяжелый и злой, — будущее отразилось в нем в самых мрачных тонах.

— Почему ты не постучался в дом и не предупредил эту женщину, что вернешься за велосипедом? О чем ты думал?

— Ни о чем, сэр, — вынужден был признать я. — Я вообще ни о чем не думал.

Отец отъехал от тротуара, и мы снова отправились в путь. Но не домой, а на запад. Я знал, куда мы едем. Магазин подержанных вещей мистера Скалли находился на западной, поросшей лесом окраине города. По пути мне пришлось выслушивать нравоучения отца, сводившиеся примерно к следующему: «Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, мне приходилось ходить пешком, если я хотел куда-то добраться. В ту пору я и мечтать не мог о собственном велосипеде, даже о подержанном. Да к тому же мне и моим друзьям не составляло никакого труда пройти две-три мили. И здоровья от этого в нас было побольше вашего. В солнце, в ветер, в дождь, все равно — мы всегда добирались туда, куда нам было нужно, на своих двоих» — и так далее и тому подобное; вы понимаете, о чем я: отец пел хвалебную песнь своему детству, что свойственно всякому поколению.

Мы выехали за черту города, блестевшая от влаги дорога пошла через насквозь промокший зеленеющий лес. Дождь не прекращался, клочья тумана, задевая верхушки деревьев, проплывали над дорогой. Папа сильно сбавил ход, поскольку эта дорога считалась опасной даже в сухую погоду. Он все еще терзал меня рассказами о сомнительных радостях безвелосипедной жизни. Как я понимаю, таким способом он хотел дать мне понять, что если велосипед окажется непригодным к починке, то мне лучше привыкать к пешему образу существования. За холмами, скрытыми в дымке тумана, раздавались раскаты грома, дорога петляла под колесами нашего грузовичка, словно дикая лошадь, не желающая скакать под седлом. Уж не знаю, что меня толкнуло, но именно в тот момент я повернул голову и посмотрел назад.

Какой-то автомобиль быстро настигал нас.

У меня на затылке волосы поднялись дыбом, а по коже поползли мурашки. Черная приземистая машина позади нас была похожа на грозную пантеру с блестящими хромом зубами. Не снижая скорости, она стремительно делала поворот, который только что с трудом преодолел отец при помощи сцепления, газа и тормозов. Мотор грузовичка надсадно гудел, а машина, приближающаяся к нам, шла почти бесшумно. Я увидел силуэт фигуры и бледное лицо человека, пригнувшегося к рулю. Я различил языки красного и оранжевого пламени, нарисованные на капоте и черных боках, и когда машина уже почти настигла нас и, не снижая скорости и даже не пытаясь свернуть, устремилась под наш задний бампер, я не выдержал и пронзительно закричал:

— Папа!

Отец подпрыгнул и резко крутанул руль. Грузовичок стало заносить влево к середине дороги, отмеченной вылинявшей прерывистой линией. Отец отчаянно боролся, чтобы не скатиться в лес. Потом шины вновь обрели сцепление с асфальтом, грузовичок выправился, и отец сердито посмотрел на меня.

— Ты что, спятил? — бросил он мне. — Чуть было не отправил нас на тот свет!

Я оглянулся назад.

Черная машина бесследно исчезла.

Но она не обогнала нас. И свернуть ей тоже было некуда. Она просто исчезла.

— Я видел… видел…

— Что ты видел? Где? — потребовал ответа отец.

— Мне показалось, что я увидел машину, — наконец сумел пролепетать я. — Она чуть было не врезалась в нас… я так испугался…