Жизнь М. Н. Муравьева (1796–1866). Факты, гипотезы, мифы - [25]

. Была создана чертежная Генерального штаба. В мирное время главной ее задачей было определено составление генеральной карты всей империи: проведение топографических съемок в едином масштабе и по общей методике. Павел I, склонный переиначивать и переименовывать все, что было создано матерью, переименовал Генеральный штаб в Свиту Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. К тому времени в Свите уже было 82 офицера и 34 унтер-офицера, именовавшихся колонновожатыми. В силу ряда обстоятельств, в частности личных предпочтений многолетнего начальника квартирмейстерской службы генерала Сухтелена, получилось так, что бо́льшую часть офицеров составляли немцы. Это вызывало в армии недовольство, еще усилившееся после неудачной кампании 1806–1807 годов. Среди приближенных Александра I главным поборником обновления квартирмейстерского дела стал любимец императора П. М. Волконский. В 1808–1809 годах он специально изучал устройство генерального штаба во Франции. По возвращении в Россию весной 1810-го ему было вверено управление квартирмейстерским, то есть штабным делом в русской армии.

П. М. Волконский, как и многие передовые люди того времени, был масоном. Масоном, и довольно высокого ранга, был и Н. Н. Муравьев-отец. Кроме того, оба они были людьми с европейским высшим военным образованием, которых тогда среди русских было не очень-то много. Можно с большой степенью вероятности предположить, что они обсуждали друг с другом тогдашнее состояние русской армии и причины неудач русского оружия в борьбе с Наполеоном, разделяли убеждение в том, что одним из главных недостатков военного строительства было неудовлетворительное состояние штабного дела и системы подготовки кадров штабных работников. Именно с этим убеждением было связано решение Муравьева-отца направить сыновей на стезю штабной службы, где особенно остро ощущался дефицит высокообразованных русских офицеров. К тому же при Волконском сыновьям в меньшей степени грозила опасность быть «затертыми» немцами.

Путь к званию офицера Свиты Его Величества по квартирмейстерской части (вскоре переименованной в Генеральный штаб) пролегал через службу колонновожатым. Стать колонновожатым можно было, имея соответствующие рекомендации и успешно сдав экзамены по математике, русскому и одному из иностранных языков, истории и географии. В зависимости от уровня знаний служба и учеба на колонновожатых могли продолжаться от нескольких месяцев до пары лет. Выпускники физико-математического отделения Императорского Московского университета, поступившие в колонновожатые, допускались к офицерским экзаменам уже через полгода. Муравьев-отец желал, чтобы его сыновья получили не просто достаточное для успешной штабной службы, но блестящее образование, которое выделяло бы их среди офицеров-сверстников. Значит, начать внедомашнее образование было целесообразно на университетской скамье.

В «дни Александрова прекрасного начала» Московский университет был на подъеме. В 1803 году его попечителем стал один из наиболее образованных и прогрессивных людей той эпохи, поэт и государственный деятель Михаил Никитич Муравьев – шестиюродный брат Николая Николаевича. Отец Михаила Никитича стал сенатором примерно в то же время, что и Николай Ерофеич Муравьев. Михаил Никитич был на военной службе и дослужился до генеральского звания. Одновременно был известен как поэт, знаток истории и литературы. Зоркая на незаурядных людей Екатерина пригласила его на должность воспитателя к своим старшим внукам – Александру и Константину. Его лекции по русской истории и нравственной философии приобщали наследника российского престола и его брата к принципам гуманизма и просвещения, облагороженным идеей умеренности и постепенности прогресса, что выгодно отличало их от радикальных взглядов главного воспитателя царевичей швейцарца Лагарпа. В 1803 году Александр I назначил своего бывшего учителя товарищем (заместителем) министра просвещения и попечителем Московского университета. Муравьев разработал новый устав университета с упором на самоуправление и публичность его деятельности. Увеличилось число студентов, были привлечены в качестве профессоров ведущие европейские и отечественные ученые. В 1807 году Михаил Никитич безвременно ушел из жизни, но тот импульс, который он дал развитию университета, действовал в течение еще нескольких лет.

В университете было четыре отделения: физических и математических наук, нравственных и политических наук, словесных наук и врачебных, или медицинских, наук. В начале 1810 года старший сын Н. Н. Муравьева Александр получил аттестат по результатам университетского экзамена по курсу первого из названных отделений, и отец отвез его в Петербург для поступления колонновожатым в Свиту Его Императорского Величества. Предприятие закончилось полным успехом, несмотря на близорукость Александра. Третьего марта он писал братьям: «Наконец, любезные братцы, я вступил в военную службу и принят колонновожатым… Мне обещал шеф произвести меня в офицеры… Он видел мой аттестат… и был так доволен этим, что сказал: с такими познаниями непременно будете офицером через шесть месяцев». Дальше он описывает свой новый мундир: «панталоны лосиновые, сапоги со шпорами; зеленый кафтан с черным воротником; шляпа с черным пером; портупей сверх кафтана и шпага с темляком и еще трость и перчатки»