Жизнь леса - [4]

Токующий тетерев

Птица сидит смирно и прислушивается, а затем, словно мяч, подпрыгивает, иногда почти на полметра, и тогда несется в тишине начавшегося утра «чуф-фыы», «чуфф-фууу»…

Во время бормотанья тетерев мало замечает окружающее, но зато, прекратив бормотанье или чуфысканье, он озирается кругом. Заметив что-либо подозрительное, токовик смолкает, сидит некоторое время неподвижно; достаточно наблюдателю тронуться тогда с места, и прекрасная птица, сверкая контрастами своего оперения, с резким треском взлетает и уносится вдаль. Иногда спугнутый тетерев садится на верхушку высокого дерева, некоторое время молчит, а затем начинает свою любовную песню. Красиво сидит он тогда, расправив свой лирообразный хвост и полураскрытые крылья.

Если тетеревов много, то на токовище слетается целое общество. Распустив хвосты, волоча приоткрытые крылья по земле, наклонив голову, сверкая черноватой синевой оперения и яркой киноварью бровей, кружатся, поворачиваясь и наскакивая друг на друга, токующие птицы. Столкнувшись, тетерева спесиво надуваются и кланяются, как драчливые домашние петухи, а затем подпрыгивают, сталкиваясь в воздушном бою, громко хлопая крыльями, царапая друг друга когтями и ударяя клювами. Нередко к двум противникам присоединяется третий, четвертый; начинается лихая схватка азартных и смелых драчунов. Тогда видно только причудливое мельканье то белых, то черных пятен, слышен треск упругого пера. Своеобразная картина, способная увлечь даже чуждого красотам природы наблюдателя!

Тетерки держатся где-либо поблизости от тока. Иногда одна-две сидят на деревьях. Заметив опасность, маточка вскрикивает быстро и громко «ко-ко-ко-ко-ко» и с треском взлетает, нередко пугая и увлекая токовиков.

Особенно удобно наблюдать тетеревиный ток из шалаша. Замечают лощину или поляну, где токуют тетерева, и заранее ставят там два-три шалаша из нескольких крепких веток и палок, воткнутых в землю. Такой шалаш с боков прикрывают еловым лапником. Лучше, если шалаш устроить в кустах или около дерева, тогда он менее заметен.

Через день-два токующие тетерева привыкают к шалашу и подлетают к нему во время тока почти вплотную. Сидишь иногда в темноте шалаша, вдыхая смолистый запах еловых ветвей и нетерпеливо прислушиваясь к тишине весенней ночи. Вот начали цикать вальдшнепы, звонко прокричали перед рассветом пролетные журавли на далеком болоте, и снова все стихло. Вдруг где-то в темноте, у самого шалаша, раздалось громкое хлопанье упругих крыльев: это шумно опустился на землю прилетевший токовик.

Как забилось сердце охотника, как вглядывается он в темноту через щели шалаша! Но ничего пока не видно, кроме темной, подернутой туманом луговины и черных силуэтов деревьев и кустарников. Только тогда, когда токовик запоет и начнет передвигаться, поворачиваясь своим белым подхвостьем, глаза охотника замечают очертания двигающейся птицы.

Светает… Сперва розовыми, затем красными полосами заалел восток и загорелся вдруг, словно расплавленное золото. Посветлело небо, исчезли, как бы растаяв, звезды, порозовели серые облака. Утро проснулось, хором запели пробудившиеся птицы, но ток продолжается все с прежней энергией и силой. Громче и задорнее, словно распаляемые диким соревнованием, бормочут и чуфыскают косачи; как красивы они теперь на фоне бурой прошлогодней ветоши, как ярко чернеет свежее перо, как блестят их подхвостья, вспыхивая оранжевым отблеском, когда их освещает восход солнца! Стало совсем светло, покраснели вершины темно-зеленых елей, ярко выступили очертания еще голых берез. Один за другим покидают тетерева свой ток, скрываясь в чаще.

Ток имеет много общего с тягой вальдшнепов и с пением других птиц.

Вешние воды

Ближайший родственник тетерева-косача, более крупный глухарь, токует совсем иначе. Для своего тока глухарь выбирает большие моховые болота, поросшие редкими искривленными соснами и окруженные густым старым бором. Иногда местом токовища служат сырые низины старого леса, особенно если поблизости находится широкий овраг, на дне которого струятся и шумят вешние воды. В противоположность тетереву, глухарь преимущественно токует на деревьях, хотя нередко можно встретить токовика на земле, на которую птица часто спускается в конце тока, когда начинается рассвет. Второе существенное различие между этими птицами состоит в том, что тетерева токуют с особым азартом при морозном ярком солнечном рассвете, а глухарь особенно любит влажное серое и теплое утро. Однако пение глухаря в разгаре токов можно слышать почти в любую погоду: мороз, ненастье и ветер мало, в сущности, смущают токовика.

Токующий глухарь

Характерное пение глухаря слышится еще до зари, когда лес охвачен неясными сумерками, когда звезды еще лучисто вспыхивают на едва побелевшем небе. Тихо бредешь к месту токовища, часто останавливаясь и напряженно прислушиваясь. Пока не слышно звуков утра, только доносится из темного сумрака молчаливого леса странный протяжный покрик мохноногого сыча или цикнет первый начавший тягу вальдшнеп. Но вот из ближайшей лощины, где едва редеют деревья, напряженный слух улавливает какое-то странное скрипение и потрескивание, которое то сливается с шумом древесных вершин, зашелестевших от налетевшего предрассветного ветерка, то снова выделяется в какой-то едва уловимый ритм. Внимание! Скрипение и шелест повторились вновь с равными промежутками. Вот оно, слабое щелканье и несколько более отчетливое стрекотание, или «точение», как говорят охотники, разыгравшегося токовика-глухаря. Эту песню можно передать звукоподражательно: «тэке-тэке-тэке-тэке-тэкерррре-цюрси-цюрси-цирси-цирси». Одна песня следует за другой с короткими перерывами, во время которых смолкнувший глухарь прислушивается к тишине. Если чуткий слух птицы уловит легкий треск от шага охотника, не успевшего вовремя остановиться, глухарь шумно взлетает с характерным звуком «по-по-по-по», производимым его мощными упругими крыльями.