Жизнь Леонардо. Часть третья - [11]
Леонардо воплощал в своем творчестве золотую пору гуманизма, все в нем было гармоничным: красота, королевская горделивость, чудесные одежды, свита учеников.
Микеланджело, наоборот, воплощал кризис гуманизма, противоборство демонического начала с божественным, протест против мудрости, борьбу с любым проявлением дружеской терпимости. Микеланджело было тогда всего двадцать шесть лет. Невысокий, с гривой черных спутанных волос на большой голове, он смотрел на всех возбужденными, горящими глазами, одевался плохо, был завистливым и раздражительным, не имел ни друзей, ни учеников. В кармане он всегда носил не записную книжку, а одну из гневных и грозных проповедей Савонаролы.
Власти и простые флорентийцы понимали всю необычность этого состязания: гению Леонардо противостоял гений Микеланджело, и оба старались превзойти самих себя.
Леонардо начал работу первым, в 1504 году, и первым же закончил писать картоны. Ровно год спустя, 28 февраля 1505 года он велел разобрать мостки в Папской зале. Сразу же в зал набилась толпа народу. Все восхищались картонами. Леонардо сумел доказать своим согражданам, что он не только живописец божьей милостью, общепризнанный волшебник светотени, но что он обладает и львиной отвагой и железной хваткой.
Битва при Ангиари между флорентийцами под командованием Франческо Сфорца и миланцами под командованием Никколо Пиччинино была очень яростной, хотя в ней погиб всего один человек, да и то случайно, упав с коня. Леонардо в коротких записях передал ход сражения: «Началась она с обращения Никколо Пиччинино к своим воинам и флорентийским изгнанникам... Затем он первым сел на коня, и все войско двинулось за ним. Там на большом мосту и разыгралась битва, в которой флорентийцы одолели врага».
Леонардо тщательно обдумал каждый эпизод. Он побывал в Ангиари, на месте сражения, как это видно из его записей. Но в окончательном варианте картины исчезли все детали, точно соотносимые с местом битвы и с тем временем. Сражение — лишь противоборство силы, воли и человеческих страстей. Леонардо довел до невероятности каждое движение и действие воинов, добившись сильнейшего эффекта. На картине и люди, и кони — это сгусток и переплетение мускулов. Однако и Микеланджело тоже превзошел себя самого. Вместо изображения битвы он запечатлел второстепенный эпизод. Флорентийские воины купались в Арно, как вдруг трубач протрубил сигнал тревоги. В интерпретации Микеланджело звуки трубы кажутся трубным гласом, всколыхнувшим всех: кто ищет одежду, кто оружие, кто устремился к берегу, чтобы выбраться из воды. Напрягшиеся мускулы, напряженные нагие тела — все передано с такой пластичностью, столь динамично, что кажется, будто эти фигуры сейчас выскочат из картона.
Содерини воспользовался соперничеством двух великих художников, предложив каждому из них расписать по одной стене зала Большого Совета.
Леонардо выбрал темой фрески битву при Ангиари. В этой битве флорентийцы под командованием Франческо Сфорца разбили войско миланцев под командованием Никколо Пиччинино.
Микеланджело выбрал эпизод битвы при Кашине, где флорентийцы сразились с пизанцами. Он запечатлел на фреске тот момент, когда флорентийские воины купались в Арно и трубач внезапно протрубил сигнал тревоги.
Рисунок восковыми красками
Договор с Леонардо предусматривал, что картоны должны быть закончены не позднее февраля 1505 года, и тогда Большой Совет заплатит художнику по пятнадцать флоринов в месяц, начиная с апреля 1504 года. Если же Леонардо не закончит картоны к вышеозначенному сроку, ему придется вернуть все полученные ранее деньги. После осмотра рисунков будет заключен новый договор — на написание фрески в Большом зале.
«Леонардо был человеком высокой души, и в каждом своем поступке проявлял величайшее благородство»,— писал Вазари.— Рассказывают, что, придя однажды в банк за своим содержанием, которое ежемесячно получал от Содерини, он увидел, что кассир хочет выдать ему несколько кульков с грошами. Он не захотел эти деньги принять, сказав: «Я не грошовый художник».
В начале июля 1504 года Джулиано да Винчи, сын сера Пьеро, тоже нотариус, пришел к Леонардо в церковь Санта Мария Новелла и сказал ему, что отец тяжко болен. Леонардо пошел вместе со сводным братом на виа Гибеллина. Его встретила Лукреция, вся в слезах. Рядом в люльке плакал малыш Джованни, последний сын Пьеро.
В полутемной комнате лежал в забытьи на кровати сер Пьеро.
— Отец,— волнуясь, произнес Леонардо. Старик очнулся, открыл глаза. Он узнал столь дорогого его сердцу сына, которого так не любили его «законные» сыновья. Он мучительно пытался подняться и прошептал Леонардо, который приподнял его за плечи:
— Прости меня, сыночек.
«В день 9 июля 1504 года, в среду, в 7 часов, умер сер Пьеро да Винчи, нотариус Дворца правосудия, мой отец. В 7 часов, и было ему 80 лет. Оставил он десять сыновей и двух дочерей».
Согласно Фрейду, волнение Леонардо видно из таких неточностей: серу Пьеро было семьдесят семь лет, а не восемьдесят, умер он во вторник, а не в среду, в живых осталось не двенадцать детей, а меньше. Немного позже Леонардо записал в той же записной книжке: «В среду, в семь часов, умер сер Пьеро да Винчи, в день 9 июля 1504 года, в среду, около 7 часов».
