Жизнь Лавкрафта - [349]

   Причастность Лавкрафта и Барлоу к "Битве, что завершила столетие", разумеется, не вызывала вопросов - даже при том, что они оба (особенно Лавкрафт) публично всегда отрицали свое авторство. Они обсуждают реакцию знакомых на текст забавно заговорщическим тоном:

   Обрати внимание на подпись - Чаймеслип Шорт - судя по нему наш розыгрыш удался и он [Лонг], как минимум, считает, что я видел эту вещицу. Не забудь, что если ты ничего не знаешь о ней, ты должен счесть это [подпись] просто его причудой - и что если ты все-таки видел рассылку, то решил, что она не заслуживает внимания. В своем ответе я проигнорировал намек.

   21 июня Лавкрафт отправился в Сент-Огастин, оставшись там до 28-го числа. Затем он провел два дня в Чарлстоне, один в Ричмонде, один в Фредериксберге, два в Вашингтоне (где разыскал Элизабет Толдридж) и один - в Филадельфии. Когда он добрался до Нью-Йорка, то обнаружил, что Лонги вот-вот должны отправиться в Эсбери-парк и Оушен-гроув, морские курорты в Нью-Джерси, и увязался за ними, проведя там уикэнд. Домой он наконец возвратился 10 июля, спустя почти три месяца после отъезда.

   Но поездки в этом году ни в коем случае не были закончены. 4 августа мы находим Лавкрафта и Джеймса Ф. Мортона в Баттонвудсе, Род-Айленд (район в городе Уорик); это была часть трехдневной поездки последнего в поисках своих генеалогических корней. 23 августа Лавкрафт встретился в Бостоне с Куком и Эдвардом Х. Коулом; на следующий день Лавкрафт в компании Кука отправился в Салем, а позже встретился в Лоренсе с Трайаутом Смитом; на следующий день Коул отвез Лавкрафта к Марбльхед.

   Но все это оказалось просто разминкой перед поездкой на сравнительно короткое расстояние, давшей мощный творческий стимул. Остров Нантакет лежал всего в 90 милях от порога дома Лавкрафта (шесть часов на автобусе и пароме), но он никогда не бывал здесь до самого конца августа 1934 г. Вот какой мир ожившей старины ждал его:

   Целые сплетения мощеных улиц с только колониальными домами по обеим сторонам - узкие, окаймленные садиками переулки - древние колокольни - живописный портовый район - все, что только мог пожелать любитель старины!... Я осмотрел старые здания, ветряную мельницу 1746 г., Музей Ист. Об., музей китобоев и т.д. - и прошел каждый дюйм старинных улочек и переулков пешком.

   Но во время своего недельного (31 августа - 6 сентября) пребывания здесь Лавкрафт не только ходил пешком: впервые со времени детства он оседлал велосипед, чтобы побывать за пределами городской черты Нантакета. "Это было крайне весело после стольких лет - все это так живо напоминало мне юность, что мне казалось, что я должен поторопиться домой к открытию школы на Хоуп-ст.!" Лавкрафт жалел, что социальные условности неодобрительно смотрели на взрослых, разъезжающих на велосипедах по респектабельным городам вроде Провиденса.

   Вероятно, примерно тогда же было написано краткое описание Лавкрафтом Нантакета, "Неизвестный город в океане"; оно появилось в любительском журнале Честера П. Брэдли "Perspective Review" зимой 1934 г. Вещь явно не в числе его выдающихся путевых заметок - в некоторых письмах того периода об этой поездке рассказано куда более увлекательно.

   Вернувшись домой, Лавкрафт обнаружил, что легион кошек, прозванный Каппа Альфа Тау, по-прежнему процветает. В августе он даже придумал для него своего рода гимн или боевую песню. Но трагедия не замедлила себя ждать. Котенок, прозванный Лавкрафтом Сэмом Перкинсом, родившийся только в июне 1934 г., был найден в кустах мертвым 10 сентября. Лавкрафт немедленно написал на его смерть элегию "Маленький Сэм Перкинс":

The ancient garden seems tonight

A deeper gloom to bear,

As if some silent shadow's blight

Were hov'ring in the air.

With hidden griefs the grasses sway,

Unable quite to word them

- Remembering from yesterday

The little paws that stirr'd them.

   Оставались, конечно, и другие кошки, живые и здоровые. И, разумеется, Лавкрафт всегда был рад позабавиться выходками кошек своих приятелей: Симетой [Simaetha], древним матриархом Кларка Эштона Смита; ордой кошек Р.Х. Барлоу, включавшей Муравьиного Льва, Рослого, Коротышку, Кира и Дария (двух персов, естественно), Альфреда А. Кнопфа и т.д [Doodlebug, High, Low, Cyrus, Darius, Alfred A. Knopf]; белоснежного Крома Дуэйна У. Римеля; и, самого занятного, Нимрода, дикого кота, который однажды в начале 1935 г. обнаружился на пороге Э. Хоффмана Прайса и поселился у последнего, жадно пожирая бобы и сырое мясо, сражаясь с окрестными псами, раскапывая и поедая гоферов и пропадая, по крайней мере, дважды, прежде чем окончательно пропасть в никуда где-то в 1936 г. Айлурофилия процветла в кругу друзей Лавкрафта.

   Р.Х. Барлоу и Роберт Блох были не единственными подростками, заваливающими Лавкрафта своими детскими, хотя и многообещающими сочинениями; еще одним, кто так делал, почти с самого начала своего знакомства с Лавкрафтом, был Дуэйн У. Римель. Римелю сперва требовалось проштудировать классику мистической литературы, и с этой целью Лавкрафт одалживал ему основные книги из собственной библиотеки, которые Римель не мог достать в своем маленьком и отдаленном городке в штате Вашингтон. С самого начала Лавкрафт предупреждал Римеля не брать издаваемое в дешевых журналах за образец, и Римель, как мог, старался следовать этому благородному совету. В мае 1934 г., будучи во Флориде, Лавкрафт увидел его рассказ, озаглавленный "Дерево на холме", где "попробовал слегка усилить финал". По какой-то причине рассказ долго не публиковался, увидев свет только в фан-журнале "Polaris" за сентябрь 1940 г.