Жизнь коротка - [7]
— Благодарю всех за любезность, — сказал он, и сухой голос прозвучал в тишине неестественно громко.
Затем Дор Лассос повернулся и чеканным шагом вышел из кают-компании.
— Итак, мы расстаемся, — произнес Клей Харбэнк, крепко сжав мою руку. — Надеюсь, Дорсай встретит тебя так же приветливо, как меня Лалангамена.
— Тебе не следовало выкупать и меня, — проворчал я.
— Чепуха. Денег было более чем достаточно для двоих, — сказал Клей.
Со времени пари прошел месяц. Мы оба стояли в гигантском космопорте на Денебе I. Через десять минут отлетал мой корабль на Дорсай. Клею предстояло ждать несколько дней редкого транспорта на Тарсус.
— Пари было колоссальной глупостью, — настаивал я, желая излить на чем-нибудь свое недовольство.
— Вовсе нет, — возразил Клей. На его лицо легла мимолетная тень. — Ты забываешь, что настоящий игрок ставит только наверняка. Увидев глаза хиксаброда, я был уверен, что выиграю.
— Не понимаю.
— Хиксаброд любил свою родину.
Я ошеломленно уставился на него.
— Но ты ведь ставил не на Хиксу. Конечно, он предпочтет Хиксу любому другому месту во Вселенной. Ты же ставил на Тарсус — на Лалангамену!
Лицо моего друга снова помрачнело.
— Я играл наверняка. Исход был предрешен. Я чувствую себя виноватым перед Крошкой, но его предупреждали. Кроме того, он молод, а я старею и не мог позволить себе проиграть.
— Может быть, ты спустишься с облаков, — потребовал я, — и объяснишься наконец? Почему ты был уверен? В чем здесь фокус?
— Фокус? — с улыбкой повторил Клей. — Фокус в том, что хиксаброд не мог не сказать правду. Все дело в названии моей родины.
Он посмотрел на мое удивленное лицо и опустил руку мне на плечо.
— Видишь ли, Морт… Лалангамена — не город и не деревня. Своя Лалангамена есть у каждого на Тарсусе. У каждого во Вселенной.
— Что ты хочешь сказать, Клей?
— Это слово, — объяснил он. — Слово на тарсусианском языке. Оно означает «родной дом».
Леон Спрэг де Камп
ЖИВОЕ ИСКОПАЕМОЕ
Там, где сливались две реки, раскинулась чудесная равнинная страна с небольшими холмами, зеленая, теплая и влажная.
Сотни бабочек-поденок весело порхали в воздухе, и низкое вечернее солнце сияло на ярких крыльях. Ровное стрекотание цикад изредка прерывали доносящиеся из болота всплески какой-то неповоротливой туши.
Внезапно туша подняла голову и как перископом заворочала длинной шеей; зеленые глаза выпучились и расширились еще больше. Она явно осталась недовольна увиденным, так как тяжело встала на четыре конечности-колонны и с громким чавканьем устремилась к зарослям.
Показались два всадника, едущие вверх по течению реки; каждый вел животное, подобное тому, на котором сидел. Достигнув края болота, передний остановился и показал на следы, оставленные слонообразной тушей.
— Гигантский тапир! — воскликнул он. — Ах какой прекрасный был бы экземпляр!
— Неужели? — хмыкнул его товарищ. — А как мы доставим его в Южную Америку? Потащим на веревке?
Первый всадник хрипло рассмеялся:
— Я вовсе не предлагаю сейчас убивать его. Я только хотел отметить, что в музее этот вид совсем не представлен.
Путешественники не были людьми, хотя, безусловно, относились к антропоидам — с длинными пушистыми хвостами и густыми шубами темно-коричневого меха. Скуластые лица с большими водянистыми глазами, вместо носа — два узких отверстия. Каждый всадник весил килограммов шестьдесят. Современный зоолог был бы прав, отнеся их к семейству обезьян-капуцинов. Всадникам же было бы гораздо труднее классифицировать зоолога, так как в их дни палеонтология только зарождалась и фамильное древо приматов не было разработано.
Бесхвостые круглоухие животные под седлами удивительно напоминали гигантских гвинейских свиней, каковыми, в сущности, и являлись.
Передний всадник спешился и стал ходить между причудливо разбросанными гранитными глыбами среди стволов сикомор. При каждом его шаге разлетались стаи кузнечиков.
— Чьюи! — позвал он.
Подъехал и соскочил другой всадник. Животные принялись мирно жевать густую, высокую траву.
— Смотри, — произнес первый, поворачиваясь к одной из плит. — Поверхности слишком параллельны. Не может быть, чтобы это получилось случайно. По-моему, мы нашли.
— Вы имеете в виду место, где находился большой город Людей?
Второй путешественник с явным недоверием пинал каменные плиты. Внезапно он воскликнул:
— Наупутта!
Камень, у которого он остановился, был почти гладким, но на его поверхности, параллельной солнечным лучам, проявлялись странные штрихи.
Наупутта выхватил из поклажи камеру и сделал несколько снимков, пока Чьюи поддерживал камень. Штрихи складывались в обрывки слов:
ТСБУРГСКИЙ
НАЦИО
АНК
— Да, это надпись, — заметил Наупутта, убирая камеру. — Настоящая надпись, почти стершаяся. Неудивительно, ведь камень пролежал пять или десять миллионов лет с тех пор, как вымерли Люди. И песок какой красный… Наверное, полон окиси железа. Люди, должно быть, использовали колоссальное количество стали в своих строениях.
— Вы не можете сказать, что значит эта надпись? — спросил Чьюи.
В его голосе сквозило почтение, которое испытывали капуцины к цивилизации, столь высоко поднявшейся и столь бесследно исчезнувшей.
В эту книгу вошли три произведения Айзека Азимова, по праву признанные классикой НФ-литературы XX столетия. В романе «Конец вечности» повествуется о некой вневременной структуре, носящей название «Вечность», в которую входят специально обученные и отобранные люди из разных столетий. Задачей «Вечности» является корректировка судьбы человечества. В «Немезиде» речь ведётся об одноименной звезде, прячущейся за пыльной тучей на полдороге от Солнца до альфы Центавра. Человечеству грозит гибель, и единственный выход — освоение планеты Эритро, вращающейся вокруг Немезиды.
Роман в новеллах «Я, робот» относится к одной из самых важных работ в истории фантастики. Сформулированные Азимовым ТРИ ЗАКОНА РОБОТЕХНИКИ легли в основу науки об Искусственном интеллекте. Что случится, если робот начнет задавать вопросы своему создателю? Какие будут последствия программирования чувства юмора? Или возможности лгать? Где мы тогда сможем провести истинную границу между человеком и машиной? В «Я, робот» Азимов устанавливает свои Три Закона, придуманные для защиты людей от их собственных созданий, – и сам же выходит за рамки этих законов.
…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.
Из 1949 года Джозеф Шварц попадает в мир далёкого будущего – периода расцвета Галактической Империи. В результате древних термоядерных войн поверхность Земли стала радиоактивной и непригодной для жизни. В то же время люди расселились по всей Галактике и забыли о своей колыбели. Земля всего лишь камешек в небе. Ныне всё человечество живёт под управлением планеты Трантор, контролирующей двести миллионов звезд. Но на Земле ещё живы националистические настроения, некоторые земляне хотят вернуть себе власть предков.
…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.
Однажды, сидя в метро, Айзек Азимов просматривал сборник космических опер и наткнулся на картинку, изображавшую римского легионера среди звездолётов. В мозгу мелькнула мысль: а не описать ли Галактическую Империю — с точки зрения истории, экономики, социологии и психологии? Так появился самый великий учёный в истории мировой фантастики — Гэри Селдон, создавший науку психоисторию, постулаты которой актуальны уже более полувека. Так появился мир Академии: базовая трилогия о нём составила эту книгу. Так появилась "Галактическая история" от сэра Айзека, в которую входят почти все романы знаменитого фантаста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1959 — премия Хьюго в номинации «Лучший роман» («Дело совести», англ. A Case of Conscience).Джеймс Блиш (1921–1975) — классик «золотого века» американской фантастики, оказавший огромное влияние на развитие жанра и навсегда оставшийся одной из ярчайших фигур этого жанра.В данную книгу вошло «лучшее из лучшего» в творческом наследии Блиша: удостоенный премии «Хьюго-59» роман «Дело совести» — одна из первых научно-фантастических книг, исследующих религиозные проблемы, — «пантропический» цикл «Сеятели для звезд», из которого российскому читателю знакома лишь повесть «Поверхностное натяжение», а также романы «Козырной валет» и «Черная Пасха».
Вторжение внеземной жизни и ее столкновение с первобытным племенем впечатляюще описано в повести «Ксипехузы».Древние земляне становятся свидетелями и жертвами вторжения неких кристаллических структур, пытающихся завоевать нашу планету. Будущему предводителю могущественного союза земных племен удается высмотреть «ахиллесову пяту» пришельцев: они – не бессмертны! И землянам, пусть с немалым уроном для себя, удается-таки отстоять родную планету…
Это - красивая и БЕСКОНЕЧНО ДОБРАЯ фантастика. Фантастика, по чистоте и искренности своей способная сравниться, пожалуй, для российского читателя лишь с ранними произведениями братьев Стругацких и Кира Булычева.Это - романы, в которых невероятные и увлекательные космические приключения становятся обрамлением для серьезной гуманистической мысли. Человек в космосе способен творить чудеса мужества и героизма - однако, по Карсаку, человеком он остается лишь в той мере, в какой способен не только бороться и побеждать, но - доверять и любить…
Один из вариантов перевода произведения, по мотивам которого был снят ставший уже классическим фильм Джона Карпентера «Нечто».