Жизнь как матч - [87]

Играя в «Нанси», в «Ювентусе», в «Жёфе» и в команде «трехцветных», я всегда следовал принципу: играть в футбол только для того, чтобы забивать голы. Может, не так, как это делал Герд Мюллер, которого я бесконечно уважаю, но который был «забивальщиком» и только. Скорее на манер Пеле, Круиффа, Маццолы или Дейны. Их искусство забивать голы являлось разумным продолжением той стратегии, которая соединяла в себе одновременно понимание игры, «оркестровку» всей команды, а также «чутье гола», которое тут же проявлялось, стоило кому-нибудь из них приблизиться к шестнадцатиметровой отметке, этой магической зоне противника.

Забивать, забивать, забивать – такова единственная цель игры, и я счастлив оттого, что играл в Италии тогда, когда «катеначчио», глухая защита, начинала уже основательно ветшать… Это, однако, не значит, что поборник атаки не должен уметь защищаться.

Когда я заявил о моем намерении начать публичную кампанию под собственным именем по спасению наркоманов, нашлось немало людей, которые показали мне «красную карточку». И вот, чтобы заставить замолчать этих каркающих воронов, этих дурных арбитров, я должен был уйти в защиту и наносить ответные удары. Слава богу, в линии защиты моей команды находился настоящий Мариус Трезор в лице доктора Клода Оливенштейна. Он написал мне очень сердечное письмо. Приведу из него несколько строк: «Как всегда, вы обладаете правом на главное. Вы поняли, что вызволить кого-то из тисков наркомании, не предлагая при этом ему никакого шанса в жизни, нельзя, это неизбежно приведет к полному провалу всего вашего начинания. Предлагая работу молодым людям, преодолевшим этот тяжкий недуг, на предприятиях, вы претворяете в жизнь нашу мечту, мечту профессионалов-медиков, которые с беспокойством и болью наблюдают за тем, как погружаются в отчаяние наши мальчики и девочки. Спасибо за то, что вы такой, какой есть, рассчитывайте на нашу поддержку, а также на помощь тех профессионалов, которые вот уже более двадцати лет ведут борьбу с наркотиками».

Я всегда говорю: двигатель моей жизни – страсть. Она может быть отдана футболу или шахматам. Теперь я хочу отдать ее тем молодым, которых охватило отчаяние, у которых не было в жизни шанса иметь таких родителей, как Анна и Альдо Платини. Именно по этой причине я решил обратиться к предприятиям, к муниципалитетам и даже к футбольным клубам. Правда, если завтра «Бордо» или «Пари-Сен-Жермен» возьмут к себе таких юношей, то это еще не означает, что они вскоре заиграют на зеленом газоне стадиона «Лескюр» или «Парк-де-Пренс»!

Когда я играл свои последние матчи за «Ювентус», журналисты спрашивали меня, собираюсь ли я начать кампанию борьбы против наркомании в Италии. «Дайте мне время прежде начать ее во Франции», – отвечал я.

Завершив футбольную карьеру, я займусь тысячей дел, но никогда не прекращу свой долгий матч против наркотика – врага, которого нужно во что бы то ни стало победить.

Я не ведаю, смогу ли остаться лояльным игроком (каким, надеюсь, и был на протяжении всей своей карьеры) в матче с таким необычайно агрессивным противником. Я слишком уважаю молодость, юношество, детство. Слишком глубоко во мне сидит прелестное воспоминание о мальчике-коротышке, которому едва исполнилось десять лет и который в день своего первого матча в футболке клуба «Жёф» забил свои два первых официальных гола. До сих пор помню, как растягивал сетку забитый мною мяч.

На меня произвело страшное незабываемое впечатление то, что я увидел на островке Шалон в двенадцатом округе Парижа. Зажатый между Лионским вокзалом и бульваром Домесниль, этот район – не просто гетто, это – раковая опухоль, которая разъедает гангреной не только тех молодых людей, которые живут там постоянно, в грязных постройках, лишенных элементарных санитарных удобств, но и тех, кто появляется там время от времени.

Апрель 1984-го. Вот уже два года Шалон находится в полной власти самой тяжелой наркомании. Защитники морали относят это на счет живущих здесь иммигрантов, которые составляют три четверти населения гетто: это китайцы, арабы, выходцы из Магриба и вот уже два года – из Африки. Именно африканцы – утверждают они – импортировали сюда шприц и иглу. Меня же больше интересуют последствия такого положения.

Кислые, бледные лица молодых, которые среди бела дня сидят на тротуарах, держа в руках шприцы. Они готовятся совершить «путешествие», поездку в один конец, уколовшись и выпив стакан минеральной воды с долькой лимона. Мне от этого не по себе. Ведь именно такой напиток пьют, чтобы повысить тонус, сидящие на скамье для запасных игроки. Само собой разумеется, они обходятся без внутривенных вливаний…

Вот в памяти предстает проезд Брюнуа во всем своем неприглядном виде под весенним солнцем. Здесь на виду у всех дилеры1 мнут руками наркотическую пасту, иногда делают уколы своим клиентам прямо на глазах у других живых мертвецов.

Дилеры за наркотик принимают все: деньги, иностранную валюту, автомобильные радиоприемники, золотые цепочки, мотороллеры… Девушки обычно расплачиваются своими прелестями. Совсем юные девчушки.

В один прекрасный день смертельная доза наркотика их убьет.