Жизнь как матч - [8]

По нему мне полагалось 300 франков в месяц. Это было в июле 1972 года. 21 июня мне исполнилось семнадцать… Вот оно, Эльдорадо!

300 франков – это почти столько же, сколько я получал в качестве жалованья, когда работал муниципальным служащим в Жёфе. Правда, там я получал 400 за то, что развешивал фонари. Но моя работа продолжалась недолго: вскоре меня вежливо поблагодарили за услуги под предлогом того, что я в рабочее время часто играл в баскетбол…

Короче говоря, несмотря на мой парашютный прыжок в самый центр команды «Нанси – Лотарингия», путь от тренировочных лужаек в лесу Ай и до мощных прожекторов стадиона «Марсель-Пико» был еще, как мне казалось, очень длинным…

Этот путь казался настолько эфемерным, что мои предусмотрительные родители позаботились о другом ремесле, способном, на их взгляд, удовлетворить мое тщеславие.

Год спустя, окончив школу, как вполне сформировавшийся юниор, я уже играл в команде третьего дивизиона, которую тренировал мой отец.

Он старался вовсю, чтобы от черной тактической футбольной доски я перешел к черной математической. Он быстро осознал, что мне не удастся долгое время сочетать учебу с изнурительными занятиями спортом. Он заупрямился и настоял на том, чтобы я освоил бухгалтерское дело.

Но все это было не просто: мы жили в помещении, принадлежащем клубу, в пятнадцати километрах от города. Мы были на полном пансионе у бывшего футболиста-профессионала, очень симпатичного М. Куба. Нас было пятеро: Фельден, Бурла, Эрве Марио (брат которого – Ив сделает удачную карьеру), Шере и я сам. Мы думали только о футболе, буквально пожирали журналы «Экип» и «Франс футбол», прочитывая их насквозь, до последней строчки, набранной петитом в рубрике «По секрету». Что касается знаний о спорте, то тут нам не было равных… Но отец попросил тренера и члена тренерского совета команды «Нанси – Лотарингия» отчислить меня из клуба для овладения другим ремеслом! Он не допускал и мысли, что у меня достаточно способностей, чтобы пробиться в финал чемпионата Европы уже в 1972 году.

Но после игры «Нанси» – «Ним», закончившейся со счетом 2:1, производя элементарные расчеты, мой отец понял, что нужно предать свою идею забвению. Бухгалтерский учет на этом окончился, мне оставался лишь арифметический подсчет забитых голов.

Вскоре в составе профессиональной команды «Нанси» я забил 2 гола. Это было 12 мая: шел тридцать шестой день чемпионата Франции. Мы играли против «Лиона» – другого знаменитого клуба, который все еще живет лишь благодаря своему славному, но уже призрачному прошлому.

В этот день «Нанси» обыграл «Лион» со счетом 4:1. И 2 гола забил я! Мои первые 2 гола в чемпионате первого дивизиона, которые я забил в бело-красной футболке с изображением на ней лотарингского чертополоха.

За этот матч еженедельник «Франс-футбол», который является чем-то вроде органа профессионального футбола, мне поставил четыре звездочки (при максимуме – пять).

Я был без ума от радости.

Но в следующий раз – о ужас! – тренер оставил меня сидеть на скамье запасных. Вместо меня он поставил Кузовского, которого клуб прежде хотел перевести в Марсель. Вводя его в штат, «Нанси» всем продемонстрировал, что игрок оправился от травмы и теперь вновь может служить команде.

Приглашая меня в команду, Антуан Редин отлично знал, что я не уйду от него так скоро…

Улица Сент-Экзюпери в Жёфе

Но давайте с самого начала. Незадолго до первой мировой войны 1914–1918 годов один молодой шестнадцатилетний парнишка покидает свой родной Пьемонт и направляется в Лотарингию. Он оставляет своих родителей, высохших, как щепки, крестьян, которым предстоит продолжать вести трудную борьбу за жизнь на блеклой и печальной туринской земле. Бросив работу в шахте, юноша хочет стать каменщиком. Но разразившаяся война отзывает его на родину, и ему предстоит ожидать там окончания военных действий, чтобы добраться до своей земли обетованной, но на этот раз уже с молодой супругой. Ему двадцать лет, но он уже испробовал многие ремесла: был каменщиком, шахтером, металлургом и, в частности, работал возле Жёфа, родового поместья Вендель, стальных магнатов, которые являлись собственниками этой земли и всего, что было на ней: заводов, школ, родильных домов и т. д.

В то время Жёф был небольшим городком с одиннадцатью тысячами жителей, который расположился в самом центре угольного бассейна и сталелитейных заводов департамента Мерт-и-Мозель. Город-работяга, на каждые сто человек его населения приходилось шесть-десять итальянцев-иммигрантов. Расторопный молодой пьемонтский каменщик со своей деятельной супругой сумел сэкономить деньги и купить бар-стойку на улице Франшепре, которую они называли «Кафе спортсменов». Здесь мой дедушка, Франческо Платини, расставшись с Пьемонтом и строительным делом, вел счастливое тихое существование. Здесь у него с моей бабушкой родился сын Альдо, мой будущий отец.

Альдо очень рано начал проявлять интерес к круглому мячу. Так как «Кафе спортсменов» облюбовали члены местной футбольной команды, а также молодежной спортивной ассоциации, то мой отец, естественно, вошел в эту команду. Я всегда не без гордости думаю о том, что он мог бы попытать счастья в карьере профессионального футболиста, – великодушный бог наделил его всеми необходимыми качествами превосходного полусреднего: умением организовать борьбу, бдительностью защитника и боевыми качествами нападающего. Причем прямо-таки с дьявольской специализацией: прямые штрафные удары!