Жизнь и житие святителя Луки Войно-Ясенецкого архиепископа и хирурга - [99]

Но даже в хрущевско-брежневскую пору, когда упоминать имя профессора-епископа полагалось лишь с оскорбительными эпитетами, находились люди, которые не забывали о великих заслугах этого человека. Тайно работавший над томами своего «Архипелага ГУЛаг» А. Солженицын посвятил одну страницу Войно-Ясенецкому. Он знал о моих поисках и, упомянув владыку, деликатно добавил: «Его жизнеописание, конечно, будет составлено, и не нам здесь писать о нем». Мы находим высокую оценку личности Луки также в частных письмах физиолога академика Л. А. Орбели, вполне уважительно говорил о нем своим ученикам ученый окулист В. П. Филатов. А хирург С. С. Юдин даже заказал скульптурный портрет владыки и поставил его в своей московской клинике. В те же запретные годы тайком записывать свои воспоминания о владыке начал работавший в 1920-е годы в Ташкенте профессор Лев Васильевич Ошанин. Именно в его квартире, в 1957 г., я увидел впервые портрет Луки в одежде епископа. Очевидно, в конце 1969 г. взялся за такие же воспоминания другой видный ученый терапевт и гематолог, академик АМН СССР Иосиф Абрамович Кассирский (1898–1971).

Кассирский работал в Ташкенте в 1920-е годы и, насколько можно судить по его воспоминаниям, читал автобиографические записи Войно-Ясенецкого. Понадобилось, однако, двадцать лет для того, чтобы в разгар горбачевской оттепели журнал «Наука и жизнь» решился, наконец, опубликовать вполне советские, по своей интонации и взглядам, записки Кассирского («Наука и жизнь», № 5, 1989). Нет, автор не искажал факты и не приписывал своему герою того, чего тот не делал. Но всякий раз, касаясь религиозных убеждений Войно-Ясенецкого, Иосиф Абрамович, верный сын своей эпохи, как бы удивленно пожимал плечами: «Ну, как же это возможно, – профессор – и верует в Бога». Кстати, слово Бог академик Кассирский писал с маленькой буквы, как и полагалось законопослушному советскому автору.

«Горбачевская весна» открыла, наконец, почитателям владыки Луки возможность выразить свои чувства, не таясь. В начале 1999-го года, через одиннадцать лет после парижского издания, журнал «Октябрь» повторил полный текст моего сочинения. Вскоре после того на экран вышел документальный фильм на ту же тему: «Я вас избрал» (режиссер Алла Торгало). И дальше, как прорвало: о Луке стали писать в «Комсомольской правде», «Медицинской газете», в журнале «Врач» и еще в полдюжине самых различных по своему направлению газет и журналов. Сотрудники государственных архивов принялись разыскивать и публиковать недавно еще засекреченные документы о профессоре-епископе. Московская газета с несколько необычным названием «Открытое образование» посвятила целую полосу автобиографическим записям, которые владыка продиктовал незадолго до своей смерти. Сегодня известность имени Войно-Ясенецкого продолжает стремительно нарастать.

Собирать материалы к биографии владыки Луки я начал в 1957 г. Следующие тринадцать лет ушли на опрос более чем ста пятидесяти его современников, родственников, коллег. За эти годы удалось объехать двенадцать городов и сел, куда судьба заносила моего героя (от Ташкента и Симферополя до Красноярска и Туруханска). К работе над первой главой приступил в 1970-м. Надо заметить: сбор такого рода материалов требовал большой осторожности.

Все пять лет, пока писалась эта книга, моим консультантом и просветителем в вопросах, связанных с Православием, оставался священник подмосковной церкви отец Александр Мень.

Думаю, что никто не сделал в те годы для популяризации имени владыки Луки больше, чем все тот же отец Александр. Он написал целый труд, анализирующий неопубликованное произведение Войно-Ясенецкого «О духе, душе и теле». Затем исследовал одиннадцать томов проповедей Владыки. Обе эти работы А. Меня широко ходили по рукам в среде московской интеллигенции. Неудивительно, что когда редакция журнала «Октябрь» решила опубликовать биографию владыки Луки, сотрудники обратились с просьбой написать предисловие именно к отцу Александру Меню.

Рукопись книги «О духе, душе и теле» отец Александр выслал на Запад еще в 1977 г… Она вышла в Брюсселе с моим предисловием в 1978 году и вызвала оживленный интерес среди русскоязычной эмиграции. Вышеупомянутая Т. Н. Грекова расценила появление этой книги на Западе как сенсацию, которую мы со священником Менем – «предприимчивые дельцы» – использовали, чтобы неплохо заработать. Комментировать эту выдумку едва ли необходимо.

Вынужден повторить: последние семь лет пребывания в России до выезда в эмиграцию прошли под сильным влиянием моего друга, отца Александра Меня. Он знал, что я неверующий, из семьи неверующих, что полтора десятка моих книг, вышедших на родине, посвящены людям и проблемам биологической и медицинской науки и носят сугубо материалистический характер. Он не пытался меня в чем-то переубеждать, что-то мне проповедовать. И тем не менее, по мере работы над книгой о владыке Луке мое видение мира менялось. Помню как в 1972 г., прочитав третью и четвертую главы моей книги, отец Александр мягко пошутил: «Эволюционируете, сударь». Я действительно стал как-то по-иному видеть и понимать поведение моего литературного героя. Он год от года становился для меня по-человечески понятнее, ближе. Потом, когда книга была опубликована, читатели говорили нередко, что видят разницу между тем, как написаны первая и вторая части. Где-то на третьем году работы я почувствовал, что вера владыки Луки – и моя вера. Более того, я уразумел, что «Жизнь и житие…» – наиболее важное из того, что я вообще написал. С тех пор на Западе и в сегодняшней России удалось опубликовать еще десяток книг, но Лука остался моим главным героем, а книга о нем – моей главной книгой.