Жизнь и времена Горацио Хорнблауэра, знаменитого героя морских романов С.С. Форестера - [38]

Надеясь на Вашу добрую помощь, уважаемый сэр,

Остаюсь Вашим преданным слугой —

Горацио Хорнблауэр»

Это наиболее ранний уцелевший образчик личной корреспонденции Хорнблауэра. Письмо было написано им уже после того, он как покинул округу Мэйдстона, своему поверенному, мистеру Ходжу, который и сохранил его на самом дне объемистого ящика с бумагами с надписью «Смоллбридж-Мэнор». Сомнительно, чтобы Хорнблауэр серьезно думал о покупке Смоллбриджа уже в 1805 году. Во-первых, на это у него не было денег. Во-вторых, он не мог себе представить Марию в качестве жены будущего сквайра. Возвращение Смоллбриджу его классического элегантного вида стоило бы целого состояния, а его результат довел бы Марию до сумасшествия. Пока это была мечта, однако это был именно то поместье, которое Хорнблауэр хотел бы унаследовать или купить. Воспоминания о нем сохранились у него в подсознании на долгие годы.

Пока Хорнблауэр находился в Кенте, мировой кризис еще более обострился. Это стало результатом сражения, которое вице-адмирал сэр Роберт Кальдер дал 22–23 июля, результатом которой вместо необходимой победы стала нерешительная стычка. Новости об этом событии достигли Адмиралтейства в августе, а официальные сообщения, в которых французы объявили о своей победе, были вскоре перепечатаны и в английских газетах. Это привело к настоящей буре общественного мнения, требованиям поставить Кальдера перед трибуналом и заключить в тюрьму. С меньшим количеством кораблей Кальдер вступил в бой с флотом Вильнева, возвращавшегося из Вест-Индии, и захватил два из его кораблей. Если это достойно кары, спрашивал французский автор, то чего же заслуживает Вильнев, чей флот был более многочисленным и при этом потерял два корабля? Между тем ситуация оставалась необычайно напряженной, поскольку флот Вильнева был более или менее невредим. Он зашел в бухту Виго 28 июля, высадил там на берег своих раненых, а 1 августа достиг порта Ферроль. Когда он вновь вышел в море 9-го, то все еще мог соединиться с другими силами и взять курс, как ему и было приказано, на Ла-Манш. Однако в приказах Вильнева была статья, которая позволяла ему, в случае необходимости, отправиться в Кадис. 15-го он решил так и поступить и 20-го уже был на месте. Новости об этом были получены в Адмиралтействе 1-го сентября, и Первый Лорд — лорд Бархэм, был обеспокоен. Кабинет Министров хотел знать, чем занимается лорд Нельсон, члены парламента рассуждали об опасностях торговле, а газеты требовали трибунала для сэра Роберта Кальдера. Если бы только Вильнев отважился выйти в море! Уничтожение его флота было единственным решением проблемы, стоявшей перед лордом Бархэмом. Именно в это время мистер Марсден и вспомнил о Хорнблауэре и о возможности направить Вильневу фальшивые приказы с подделанной подписью. Можно было бы сделать еще множество разных вещей, но реализация этой идеи, даже если бы попытка и не удалась, абсолютно ничего не стоила. Вечером 1 сентября в Мэйдстон был направлен специальный гонец, а уже 2 сентября Хорнблауэр прибыл в Адмиралтейство. Все еще получая жалование как капитан Территориальной Морской обороны, он был переведен в Сикрет Сервис и выслан с тайной миссией на неприятельскую территорию. Если бы его схватили, то, конечно же, повесили бы как шпиона.

Трудности в описании этого эпизода в карьере Хорнблауэра заключаются в том, что покрытое тайной тогда, остается тайной и до сих пор. Что касается его чисто морской карьеры, мы можем основываться на официальных рапортах, газетных публикациях, печатных отчетах, наконец, корабельных вахтенных журналов. Сам он упоминал об этом эпизоде очень осторожно, а в Адмиралтействе не сохранилось письменных свидетельств о том, что было сделано или сказано. Что нам известно сегодня, в ретроспективе — целью всего предприятия было выманить Вильнева в море. Легко угадать, почему именно Хорнблауэр был избран в качестве агента: он бегло говорил по-испански и по-французски, и, скорее всего, он сам предложил весь план экспедиции. Что же касается самой операции, то мы так и не знаем, что было достигнуто. Пока новые материалы не увидят свет, нам остаются только предположения. Единственное, что мы знаем наверняка — все необходимо было сделать очень быстро. Если Вильнев не получит фальшивого приказа на выход в море, то через несколько недель он может получить настоящий приказ совсем противоположного свойства — например, разоружить корабли на зиму. Вильнева может сменить другой адмирал, получивший устный приказ Наполеона избегать сражения во что бы то ни стало. Несмотря на то, что столь сложная операция должна была быть тщательно приготовлена и отрепетирована, экспедиция покинула Англию уже 6 сентября, спустя четыре дня после того, как были отданы соответствующие приказы. Для перехода было использовано французское каботажное судно, характерное для Бискайского залива типа. Им командовал контрабандист из Корнуолла, освобожденный на определенных условиях, за которым присматривал его номинальный помощник — мистер Динфорд из Таможенной службы. Группу высадки возглавил сам Хорнблауэр. В нее входили испанец по имени Хосе Миранда, французский эмигрант — врач по имени Гошар, агент с острова Гернси Легро и агент из Лондона Уикс. Конечно же, все эти имена были вымышленными, а сам Хорнблауэр назвался Мартином Лопесом (слугой Миранды из Ла Коруньи). Хорнблауэр же вез и поддельное письмо Наполеона, адресованное Вильневу, с сопроводительным письмом морского министра Декре. Несомненно, эта фальшивка была настоящим произведением искусства, написанное французским эмигрантом, подписанное доктором Клаудиусом (священником, заключенным в тюрьму Ньюгейт, который был приговорен к смертной казни за подделки, но таким образом заработал себе помилование) и запечатанное точной копией печати Французской Империи, воспроизведенной экспертом из Чипсайда. В приказе говорилось, чтобы Вильнев шел в Тулон, и даже рискнул принять сражение, если только у него будет на пять кораблей больше, чем в неприятельском флоте.