Жизнь и смерть - [76]
А жизнь так огромна, что очень немногим людям удается понять, что вся дверь в ней сделана из противоположных кирпичей. Остальные люди просто видят кирпичи, которые попадают в их поле зрения. Они говорят: «Вы правы, вселенная - это творение санньясы. Вы правы, Брахман - это источник вселенной. Вы правы, вселенная сделана из атмана». А другие люди говорят: «Вселенная сделана из материи, она сделана лишь из праха, и ничего более. Все в конечном итоге обратится в прах - «прах вернется в прах». Эти люди тоже могут продемонстрировать только те кирпичи, которые попадают в их личное поле зрения. Во всем этом деле ни теист, ни атеист не побеждают в споре, здесь не выигрывают ин материалист, ни идеалист. Они и не могут победить друг друга. Их утверждения появляются из раздвоенного взгляда на жизнь.
Итак, между этими монахами разгорелся спор. Один монах утверждал, что деньги иметь при себе необходимо, а другой монах не соглашался с ним. Однажды вечером они, сильно спеша, пришли к реке. Темнело. Один монах подошел к лодочнику, который привязывал лодку на ночь, и попросил его:
- Пожалуйста, не привязывай лодку, перевези нас через реку. Приближается ночь, а нам нужно на тот берег.
- Простите меня, но я уже достаточно поработал сегодня, - ответил лодочник. - Теперь мне пора в мою деревню. Я перевезу вас завтра утром.
- Нет, мы не можем ждать утра, - возразили монахи. - Наш гуру, у которого мы живем, который научил нас сути жизни, вот-вот умрет. Мы слышали, что он умрет к утру. Наш гуру позвал нас, и мы не можем остаться на этом берегу на ночь.
- Ладно, - согласился лодочник. - Я перевезу вас на тот берег за пять рупий.
Монах, который утверждал, следует иметь при себе деньги, засмеялся, и, посмотрев на второго монаха, спросил:
- Ну что скажешь, мой друг? Есть смысл в том, чтобы носить при себе деньги, или нет?
Второй монах тоже засмеялся. Первый монах заплатил лодочнику пять рупий и решил, что победил в споре. Добравшись до другого берега, первый монах спросил приятеля:
- Что скажешь, мой друг? Мы не смогли бы перебраться через реку, если бы у нас не оказалось денег.
Второй монах громко расхохотался.
- Мы перебрались через реку не потому, что у тебя были деньги, а потому, что ты смог отстраниться от них! - крикнул он. - Мы смогли перебраться через реку не потому, что у тебя были деньги, а потому, что ты смог отпустить их.
И спор продолжился.
Второй монах добавил:
- Я всегда говорил, что у монаха должно быть мужество отпустить деньги. Мы смогли отжать деньги, поэтому мы смогли перебраться через реку. Если бы ты вцепился в деньги, если бы ты не отпустил их, тогда как бы мы смогли перебраться через реку?
И спор не утих. Первый монах хохотал не меньше второго. Они пришли к своему гуру.
- Что нам делать? - спросили они его. - Мы в большом затруднении. Сегодняшний случай ясно показал наши трудности. Один из нас считает, что мы перебрались через реку, потому что у нас были деньги, а другой утверждает, что мы смогли перебраться через реку, потому что мы отпустили деньги. Мы уверены в своих точках зрения, и такое впечатление, что правы мы оба.
Гуру расхохотался.
- Вы оба сумасшедшие, - сказал он. - Вы поступаете также глупо, как и общество на протяжении веков.
- Но в чем же наша глупость? - недоумевали монахи.
И гуру объяснил:
- Каждый из вас смотрит на истину с одной стороны. Верно, что вы моли нанять лодку и перебраться через реку только потому, что вы отпустили деньги, но другая сторона тоже верна: вы могли расстаться с деньгами потому, что у вас, прежде всего, были эти деньги. Разумеется, верно, вы смогли перебраться через реку потому, что у вас были деньги. Но верна и другая часть. Если бы у вас не было денег, тогда вы не смогли бы перебраться через реку. Вы пересекли ее, потому что отпустили деньги. Поэтому верны оба утверждения. И между ними нет никакого противоречия.
Но мы создали такие двойственности на всех уровнях своей жизни. Вера в одну из двух частей может обеспечить убедительный аргумент в поддержку чего-то. Это не трудно, потому что, прежде всего, человек должен вернуть себе, по крайней мере, половину жизни, ведь у него есть только полжизни, и это немаловажный вопрос. Жизнь нужно поддерживать во всей ее полноте. И ничто невозможно будет разрешить спором. Жизнь нужно будет исследовать и познать во всей ее полноте.
Без сомнения, я учу смерти, но это не значит, что я против жизни. А это значит, что смерть - это дверь познания жизни, осознания жизни. Это значит, что я не считаю жизнь и смерть противоречащими друг другу. Называю я это искусство умирания или искусством жить - все равно смысл не меняется. Все зависит оттого, как на это посмотреть. Вы можете спросить: «Почему вы не называете свое учение искусством жить?» На это есть свои причины.
Прежде всего, мы сильно привязались к жизни. И эта привязанность стала совсем неуравновешенной. Я могу назвать свое учение искусством жить, но не стану, потому что вы слишком сильно привязаны к жизни. Если я скажу: «Изучайте искусство жить», вы броситесь ко мне со всех ног, потому что вы хотите укрепить свою привязанность к жизни. Я называю свое учение искусством умирания, чтобы вы могли восстановить свое равновесие. Если вы научитесь умирать, тогда жизнь и смерть у вас уравновесятся, они станут вашей левой и правой ногой. Тогда вы достигнете высшей жизни. В своем высшем состоянии жизнь не содержит ни рождения, ни смерти, но она соткана из двух аспектов, которые мы называем рождением и смертью.
