Жизнь и смерть кораллов - [25]

Черви — существа довольно жалкие на суше, в море приобретают необычно изысканные формы. К примеру, сидящие в прочной трубке спирографисы увенчаны разноцветными султанами, которые съеживаются, едва притронешься к ним рукой. Здесь поистине сад из сказок Шехеразады!

Ночное погружение

17 апреля 1967 года. О. Ассампшен. Ночное погружение. В 3 часа утра подъем для всех аквалангистов, электриков, такелажников… Цель: Бебер знакомит экипаж "Калипсо" с техникой ночных погружений. Мы лишь ослепляем рыб прожекторами, но ловить не намерены. Спускаемся на глубину по крайней мере 35 метров.

Вокруг аквалангистов с "Калипсо", за пределами круга, освещаемого лампами, — коралловые джунгли. Морские животные, застигнутые врасплох, от яркого света замирают словно загипнотизированные. Рыбы-попугаи спят, спрятавшись среди огненных кораллов…

Странный мир… Тут повсюду жизнь, но жизнь дикая, непонятная, не укладывающаяся в рамки человеческих понятий, словно бы внезапно окаменевшая в своем многоцветье и необычности… Исследователи моря еще только изучают эти владения… Тут иные законы, иные, чем на суше, тайны…

"Дневная" фауна, которую свет ламп застал врасплох во время сна, оцепенела, рыб можно брать буквально руками.

Представители "ночной" фауны, невидимые днем, чувствуют себя "непринужденно", но избегают света и прячутся в своих убежищах. Именно ночью усиливается активность кораллов. Днем они вялы, с наступлением же темноты их щупальца так и шарят вокруг, а миллиарды крохотных ртов пожирают едва заметные организмы. Риф поглощает, усваивает пищу. За работу принимаются существа, которые одновременно являются и микроскопическими и гигантскими. Есть нечто удивительное в этой картине: множество живых существ, заключенных в ими же созданные известковые оболочки, с помощью стрекательных клеток, крючков и ядовитых нитей хватают, уничтожают и поглощают свои жертвы — ракообразных, личинок, планктон и даже молодь рыб. Столько драм возникает в этом мире!

Мадрепоры и гидрокораллы пожирают жертвы, чтобы строить эти башни и стены, среди которых мы сейчас совершаем ночную прогулку. И еще одна битва идет в мире кораллов — битва за место. Эти существа сталкиваются, наползают друг на друга, чтобы выиграть миллиметр пространства, пустить еще один побег, они готовы заполнить собою все море — такова мощь живой материи, очень грозной и очень хрупкой.

В свете наших ламп видно, как шевелятся распростертые щупальца, как вокруг горгонарий и на ветвях мадрепоров, будто покрытых пухом, возникают светящиеся венцы. Некоторые альционарии ночью раздуваются, при этом они, бывает, в четыре раза увеличиваются против своих обычных размеров и становятся похожими на развесистое дерево с мясистыми, прозрачными розовыми ветвями. Отчетливо видны рты этих организмов.

Чем далее мы погружаемся, тем более хрупкими становятся формы прикрепленных организмов. На глубине 35 метров перед нами уже не подлинные строители рифов, а существа более вычурные, более изящные, с тонкими ветвями и верхушками: кустистые акропоры, листовидные диски Fungia. Верхняя же часть склона, внешняя его сторона, и даже сама масса острова состоят из массивных форм Porties или Favia.

Правда, один и тот же вид организма в зависимости от глубины и состояния воды может быть ветвистым, приземистым, вытянутым или, наоборот, компактным. Такая пластичность, хотя и делает подводный мир более живописным, по-видимому, отнюдь не упрощает научные наблюдения.

К примеру, описано семь разных форм ("морф") мадре-пора Cladocora.

Эти ночные погружения в самом центре скоплений кораллов служат нам хорошую службу. Мы видим совсем иную картину, чем днем. Вот когда подводная фауна предстает во всем своем многообразии и красочности!

Работают шесть человек, облаченных в обтекаемые гидрокостюмы, с лампой, укрепленной на шлеме. У Бебера и Бонничи в руках по прожектору мощностью 1000 ватт. Морис Леандри, расположившись в стороне, освещает всю группу 1000-ваттной лампой. Леон и Рене, находящиеся еще дальше, тянут кабель. Раймон и Амаддио остались на поверхности, они обеспечивают связь с "Калипсо". Остальные участники операции: Жиль — режиссер; Делуар — оператор, у него 9-миллиметровая камера, оборудованная автономной лампой-вспышкой, мощность которой 350 ватт; Диди работает с камерой IGA, Лабан — с фотоаппаратом. Одновременно в открытом море находились 14 человек. Первая за все плавание мизансцена, первый и полный успех съемок. Доказательством тому — пробный просмотр лент, проявленных прямо на борту судна.

Борьба за скорость

29 апреля останавливаемся возле острова Пемба, который находится возле Занзибара. С 18 марта, вот уже больше месяца, идем под одним двигателем, и скорость наша не превышает 6 узлов. Хочу выяснить, нельзя ли заменить гребной вал; обращаюсь к аквалангистам. Я превосходно понимаю: нам не удастся поставить новый вал прежде, чем придем в Момбасу, но хочется по крайней мере убедиться, что можно поднять на борт оба обломка вала, не позволив воде проникнуть внутрь корпуса. Целый день уходит на то, чтобы понять, что задача невыполнима. Зато под корпусом судна пловцы обнаруживают рогатых рыб — кузовков; необыкновенных серых с красным морских звезд, вооруженных шипами. Кажется, будто существа эти неведомым скульптором вырезаны из дерева и раскрашены. Кроме того, друзья наши находят гигантских голотурий и какого-то рака зеленого цвета длиной 10–12 сантиметров, похожего на богомола. У него две пары глаз, одни по желанию хозяина могут расчленяться на четыре части, другие — ложные, "нарисованные" на темени. Это удивительное существо попадает к Омеру, тот помещает его в аквариум, а Барски снимает. Рак будет жить несколько дней в красивой обстановке в обществе прекрасных моллюсков-дорисов (Doris).