Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим - [103]
Накладные расходы студии у нас очень минимизированы, но другим проектам пришлось потесниться. Кроме того, у нас три сопродюсера, и только Бакурадзе получал небольшую вспомогательную зарплату, ни у меня, ни у Златопольского нет ни зарплат, ни гонораров, хотя, вообще-то, принято ставить в смету зарплату продюсера, но мы никогда не ставим: в условиях плюсового рынка это логично, а в наших-то что? Конечно, мы еще дожмем, в течение пяти лет вернем все деньги, хотя принято результат считать по первому году. Но все равно, как ни верти, это – ноль плюс.
Государственная поддержка – это треть суммы, потраченной на фильм, и если нет этой трети, то не придут другие деньги, так что треть – это не мало, это важно, без этих денег невозможно было бы снимать большие фильмы.
В истории компании „СТВ“ таких больших фильмов пока было два – „Салют“ и „Монгол“, причем в смысле денег „Монгол“ стоил дороже. Я бы их не сравнивал. Сейчас делаем фильм „Конек-Горбунок“, тоже своего рода вызов, который мы сами себе придумали, там очень сложная техника компьютерной анимации. В этом смысле это – настоящее приключение. Когда мы начнем в год по одному такому выпускать, то привыкнем, хотя все равно это большая радость. Да, можно снимать одни комедии, – сейчас все зарабатывают именно на комедиях, – но мне такая индустрия не нравится. Когда появляются серьезные, затратные проекты, то и профессии новые возникают, новые компетенции, эти люди потом дальше работают, это же элемент развития.
Задача сделать большой фильм сама по себе возбуждает. Это отдельное продюсерское удовольствие – делать большой проект, своего рода вызов – сделать его как следует. Жизнь продюсера не полна без больших проектов. Речь идет именно про деньги, про бюджет, который дает возможность по-взрослому снять амбициозное кино. Мы же долгое время не имели такой возможности, ее дала реформа, создание Фонда кино и института лидеров.
А большой проект для любого кинематографиста очень интересен, и если есть шанс, то каждый им непременно воспользуется. Большой фильм – это особый адреналин, это возможности, которых нет на обычной площадке, это множество вызовов. Российское кино было бедным, а без денег индустрия не может жить и развиваться, даже если все фильмы будут прибыльными».
«Особенности национальной рыбалки». Реж. Александр Рогожкин. 1998
«Кукушка». Реж. Александр Рогожкин. 2002
«Сестры». Реж. Сергей Бодров. 2001
«Сестры». Реж. Сергей Бодров. 2001
«Бумер». Реж. Петр Буслов. 2003
«Прямохождение». Реж. Евгений Юфит. 2005
«Уборная история – любовная история». Реж. Константин Бронзит. 2007
«Три богатыря. Ход конем». Реж. Константин Феоктистов. 2015
«Монгол». Реж. Сергей Бодров-ст. 2007
«Монгол». Реж. Сергей Бодров-ст. 2007
«Шультес». Реж. Бакур Бакурадзе. 2008
«Антон тут рядом». Реж. Любовь Аркус. 2012
«Кококо». Реж. Авдотья Смирнова. 2012
«Кококо». Реж. Авдотья Смирнова. 2012
«Салют-7». Реж. Клим Шипенко. 2017
«Скиф». Реж. Рустам Мосафир. 2018
«Сердце мира». Реж. Наталия Мещанинова. 2018
«Аритмия». Реж. Борис Х лебников. 2017
«Конек-Горбунок». Реж. Олег Погодин. В производстве
«Конек-Горбунок». Реж. Олег Погодин. В производстве
Глава девятнадцатая. Последняя, но не итоговая, потому что итоги подводить еще рано
Как мы писали эту книгу
Лето 2018 года. Сельянов сидит на террасе моего деревенского дома в Костромской области. В замшевых мокасинах на тонкой подошве. Он привык к автомобилю, почти не ходит пешком, поэтому забыл, что такое дороги в провинции. А ко мне пришлось приехать ночным поездом, все-таки 450 км. День работаем – нужно прочесть последние главы и сделать поправки – а вечером он собирается возвращаться в Москву. Он привык так жить, а я – нет, поэтому тревожусь из-за любой мелочи. Начинается гроза, и я думаю, что сейчас, как обычно, отрубят электричество, а с ним и интернет, что мы ничего не успеем, а еще – что надо бы в сарае найти мужские сапоги, потому что в траве после дождя тонкая замша моментально промокнет, даже до такси не дойдешь.
Пока Сельянов ест суп, соображаю, что еще непременно надо спросить: про только что начатые съемки «Конька-Горбунка», про новый виток конфликта вокруг Фонда кино с министром культуры, про зарубежные продажи, критерии успеха для продюсера…
Когда три года назад мы начали работать над этой книгой, все было значительно проще – речь шла о детстве, о юности, о молодых годах, о которых Сельянов вспоминал с удовольствием, хотя и лапидарно. Но теперь мы столкнулись с фактором слишком быстро текущего времени, проходит год, даже полгода, ситуация опять меняется, и его смущает, будет ли понятно, когда речь, например, идет о 2009 годе, что в 2016 уже все было иначе.
Мое спонтанное предложение записать его воспоминания Сельянов поначалу не принял, сказал, что память у него плохая, да и прошлое ему не интересно, поэтому не видит смысла. Но, видимо, отказывался он недостаточно жестко, потому что я при редких наших встречах свое предложение повторяла. В конце концов, это стало своего рода ритуалом, я спрашивала, он отмахивался, пока в какой-то очередной раз (случилось это через год после смерти Алексея Балабанова) не сказал: «А давай». А я была уже не очень готова, но отступать показалось невозможным, и с тех пор мы время от времени разговаривали, то по скайпу, то при встречах на «Кинотавре», потом и у меня дома. Потом я расшифровывала его монологи, снабжая их комментариями. Главным по затратам времени было проверить все даты, цитаты и выстроить историю в развитии. К тому же я заметила, что, как правило, Сельянов почти слово в слово повторяет найденные им формулировки, но иногда первоначальное настроение в его сознании почти полностью стирается последующим, и тогда Сельянов удивляется: «Откуда ты это взяла? Я что, правда, это говорил? Тут был другой контекст! Пришли мне ссылку».
