Жизнь и приключения Андрея Болотова - [2]

Такимъ образомъ, кончивъ все, чтобыло тогда можно сдѣлать, и распрощавшись съ Николаемъ Александровячемъ, которато я съ того времени болѣе уже: не видалъ, пустились мы съ Башнеромъ въ свой обратный путь, и на третій день возвратились опять въ свое мѣсто, въ Богородицкъ.

Тутъ, къ немалому огорченію своему, нашелъ я жену, слегшую даже въ постель, ибо прежняя ея болѣзнь нѣсколько еще увеличилась, а на другой день полупили мы извѣстіе, что другой и меньшой братъ Николая Александровича Каверина. Евграфъ Александровичъ, жившій съ женою своею неподалеку от насъ, за Епифанью, былъ также при смерти болѣнъ, что и принудило тещу мою тотчасъ къ нему отправиться, для навѣщенія. А черезъ нѣсколько дней послѣ того услышали мы и о его кончинѣ. И какъ онъ былъ къ намъ отмѣнно ласковъ, то и пожалѣли мы объ немъ чувствительно.

Между тѣмъ, отдохнувъ от своего путешествія и пользуясь свободнымъ зимнимъ временемъ, принялся я опять за обыкновенныя свои комнатныя упражненія. И достопамятно, что я около самаго сего времени основалъ и сдѣлалъ свою картинную книгу, и вмѣстѣ съ симъ трудился я надъ вклеиваніемъ въ нее всѣхъ имѣвшихся у меня разнаго рода большихъ и маленькихъ эстамповъ, и что мы съ женою занимались сею работою нѣсколько дней сряду и вклеили въ нее ровно цѣлую тысячу картинъ всякаго рода.

Бъ семъ упражненіи, равно какъ и въ продолженіи сочиненія матеріала для «Экономическаго Магазина» и въ частыхъ свиданіяхъ съ своими городскпмп друзьями и угащиваніи многихъ пріѣзжавшихъ къ намъ въ сіе время гостей, — проводилъ я всѣ достальные дни января мѣсяца, въ которое время имѣлъ я удовольствіе слышать въ первый разъ пѣніе учившихся пѣть ребятишекъ нашихъ, и успѣхомъ наемнаго учителя былъ совершенно доволенъ.

Въ началѣ февраля случилось родить молодой женѣ нашего виннаго пристава Петра Максимовича Викулина, и я прошенъ былъ быть сей новорожденной дочери его Маріи воспріемникомъ. И какъ отецъ оной былъ отмѣнно приверженъ ко мнѣ ласкою и дружествомъ, то и сдѣлалъ я ему сіе удовольствіе и окрестилъ дочь его, вмѣстѣ со старушкою нашею Марьею Юрьевною Петровою.

А не успѣли мы сего праздника отпраздновать, какъ получено было извѣстіе, что командиръ мой г. Давыдовъ возвратился уже изъ Петербурга и находится въ Москвѣ. Я не сомнѣвался тогда, что скоро позоветъ оный меня въ Тулу къ себѣ, для свиданія, и въ томъ не обманулся. Онъ не успѣлъ въ Тулу пріѣхать, какъ тотчасъ далъ мнѣ о томъ знать и звалъ меня къ себѣ, и я принужденъ былъ тотчасъ къ нему ѣхать, и крайне любопытенъ былъ узнать, имѣлъ ли онъ какой успѣхъ но своимъ дѣламъ въ Петербургѣ, гдѣ надѣялся онъ за чужіе труды получить, и Богъ знаетъ какія, милостн от императрицы. Но услышалъ только от него, что планы мои были государынѣ очень угодны, а болѣе ничего; почему и имѣлъ я справедливую причину сомнѣваться въ томъ, имѣлъ ли онъ счастіе быть представленнымъ государынѣ и говорить съ нею, или не удостоился и того, а проѣздилъ по-пустякамъ, и потому заключилъ, что всѣ послѣдніе труды мои, употребленные на сочиненіе плановъ, едва ли не пропали по-пустому, и ни мнѣ, и ни ему не принесли ни какой пользы. Впрочемъ, удивилъ онъ меня, сказавъ, чтобъ я дни три пожилъ въ Тулѣ и его пообождалъ, предпринимающаго ѣхать на самое короткое время въ Калугу, къ намѣстнику. Но какъ мнѣ никакъ не хотѣлось жить столько времени безъ всякаго дѣла въ Тулѣ н я охотнѣе брался пріѣхать къ нему вторично изъ Богородицка, то и не сталъ онъ меня держать и отпустилъ домой.

Такимъ образомъ случилось мнѣ тогда два раза въ теченіе одной недѣли пріѣзжать въ Тулу и оба раза на самое короткое время и для одной только поговорки. И хотя мнѣ таковыя частыя помычки, а особливо въ тогдашную жестокую стужу и не весьма были пріятны, но какъ перемѣнить было не чѣмъ, то принужденъ я былъ переносить то съ терпѣніемъ. По крайней мѣрѣ, радъ я былъ тому, что около сего времени жена моя выздоровѣла и начала по-прежнему выѣзжать со двора и могла съ нами вмѣстѣ разъѣзжать по гостямъ въ наступившую тогда у насъ масленицу.

Но едва только напали мы бѣшеную недѣлю сію провождать по старинному обыкновенію своему въ катаніи и разъѣз- дахъ другъ къ другу, какъ является къ намъ вдругъ пріѣхавшій, противъ всякаго чаянія и ожиданія, изъ Калуги, вновь опредѣленный въ нашъ городъ городничимъ, грузинскій князь Назаровъ, по имени Егоръ Михайловичъ, и привозитъ прежнему нашему городничему г. Сухотину повелѣніе, чтобъ онъ сдалъ ему городъ, а самъ бы переѣзжалъ въ Тулу, по причинѣ пожалованія его въ тульскую казенную палату совѣтникомъ, а ко мнѣ словесное повелѣніе от намѣстника, чтобъ и я пріѣхалъ къ нему неукоснительно въ Калугу.

Легко можно заключить, что все сіе сдѣлало масленнымъ нашимъ увеселеніямъ великое помѣшательство. Съ одной стороны жаль было намъ всѣмъ нашего прежняго городничаго, съ которымъ, живучи столько лѣтъ вмѣстѣ, имѣли мы время свыкнуться и сдружиться; да и самому ему охотнѣе хотѣлось бы остаться по-прежнему въ Богородицкѣ, нежели жить въ Тулѣ, почему онъ. не весьма радъ былъ и своему производству и множайшему жалованью; съ другой стороны — надлежало намъ вновь спознакомливаться съ новымъ, который и съ самаго уже начала казался намъ человѣкомъ, хотя добрымъ, но далеко не такимъ простодушнымъ и дружелюбнымъ, каковъ былъ прежній, но, по природѣ своей, болѣе лукавымъ, скрытнымъ и практичнымъ. Онъ не преминулъ на другой же день ко мнѣ пріѣхать, для сдѣланія мнѣ визита и сообщенія мнѣ помяпутаго намѣстническаго повелѣнія, которое еще болѣе насъ смутило и озаботило. Итакъ, послѣдніе дни масленицы и хотя провели мы въ разъѣздахъ и свиданіяхъ другъ съ другомъ, но далеко уже не такъ весело какъ первые.