Жизнь и необычайные приключения писателя Войновича (рассказанные им самим) - [104]
У меня отлегло от сердца. Если они еще не решили, советский я или нет, значит, может, и расстреляют не сразу. Я горячо заверил его, что я, конечно, советский.
— Правильно, — с облегчением сказал он, — я в этом не сомневался. Вы советский человек, и вы нам должны помочь. Вы нам поможете, мы вам поможем, а вы поможете нам, и мы вам поможем. — Он потер руки и, предвкушая удовольствие, уставился на меня. — Рассказывайте…
«Вы нам поможете, мы вам поможем»
— Вот видите, — указав мне на вывеску КГБ, сказал мой провожатый, гордясь тем, как хорошо знает переулки старой Москвы. — Все-таки не заблудились.
В просторном кабинете, за большим, но скромным столом сидел человек небольшого роста в сером костюме. Он подал мне руку, назвал себя по имени-отчеству, предложил стул и сразу спросил:
— Владимир Николаевич, как вы думаете о себе, вы советский человек?
У меня отлегло от сердца. Если они еще не решили, советский я или нет, значит, может, и расстреляют не сразу. Я горячо заверил его, что я, конечно, советский.
— Правильно, — с облегчением сказал он, — я в этом не сомневался. Вы советский человек, и вы нам должны помочь. Вы нам поможете, мы вам поможем, а вы поможете нам, и мы вам поможем. — Он потер руки и, предвкушая удовольствие, уставился на меня. — Рассказывайте.
— Что рассказывать?
— Расскажите, что знаете.
— Я ничего не знаю.
— Ну, Владимир Николаевич, — заулыбался хозяин кабинета и переглянулся с тем, который меня привел, сидевшим в углу. — Ну что-то же вы знаете!
— Что-то, может быть, знаю, — согласился я, — но не знаю, что именно вас интересует.
— Владимир Николаевич, — всплеснул он руками в некотором как бы даже отчаянии. — Ну, вы же советский человек?
— Конечно, советский, но не понимаю, чего вы от меня хотите.
— Хорошо, — сказал он. — Расскажите, где вы бываете, с кем общаетесь.
Я сказал, что ни с кем не общаюсь и нигде не бываю.
— Как же, как же, как же, — встрепенулся тот, который меня привел. — Вы же были на художественной выставке и там смотрели абстрактные картины.
Ах, вот оно что! Хотя выставка была совершенно официальная, но как советский человек я должен был понимать, что на абстрактные картины лучше все-таки не смотреть. А если и смотреть, то без удовольствия. О чем я им и сообщил.
— Да, такие картины советскому человеку не могут понравиться, — глубокомысленно заметил старший. — А что вы думаете о Пастернаке?
Несмотря на то что все последние месяцы бушевал скандал вокруг присуждения Пастернаку Нобелевской премии за роман «Доктор Живаго» и все газеты писали об этом с негодованием, я сказал, что о Пастернаке ничего не думаю. Что было чистой правдой: читать Пастернака и думать о нем я стал гораздо позже, а в то время из всех советских поэтов я выделял Симонова и Твардовского, о чем опять-таки охотно сообщил собеседникам. Это совпадало с их представлениями о здоровом вкусе нормального советского человека, но они все же были чем-то недовольны. Старший вроде бы случайно обронил, а потом стал все чаще повторять фразу: «Ну, смотрите, а то пеняйте на себя».
Агент мирового сионизма
В какой-то момент он вдруг прервал разговор и выскочил из кабинета. То ли в уборную, то ли чтобы посоветоваться с начальством. Как только он исчез, младший подошел к его столу, взял деревянную линейку, вернулся на свое место и, держа линейку наподобие пистолета, стал целиться в меня, загадочно ухмыляясь, но ничего не говоря. Вернулся старший — и опять началось: «Вы нам поможете, мы вам поможем, а если вы нам не поможете, пеняйте на себя». И опять ничего конкретного.
— Ну, хорошо, — переменил он тему разговора, — а с кем вы дружите?
— Я ни с кем не дружу.
— А Чухонцев и Полонский?
— С Чухонцевым и Полонским, — сказал я, — мы вместе учимся, вместе ездили на целину, пишем стихи, ну и общаемся.
— А о чем разговариваете?
— О стихах.
— А еще о чем?
— Больше ни о чем.
— Как это больше ни о чем? — Старший все чаще повышал на меня голос. — И даже о девушках не разговариваете?!
— Нет, не разговариваем. — Я тоже стал все больше злиться и все меньше бояться.
— Ну, хорошо, — сказал старший, — оставим девушек. Но ведь о политике вы разговариваете?
— Не разговариваем.
— Как это вы не разговариваете? — оторопел старший. — Вас что же, политика не интересует?
— Не интересует, — отрезал я. — Как же это?! Вы советский человек, а политика вас не интересует?!
— А вот так, — злился я все больше. — Я советский человек, а политика меня не интересует.
Старший задумался. Переглянулся с младшим. Потом сказал:
— Ну, хорошо, девушки вас не интересуют, политика не интересует. А какие у вас отношения с иностранцами?
Тут я совсем вышел из себя:
— Да какие иностранцы?! Что вы глупости мелете?!
— Как же, как же, как же, — закудахтал из угла молодой. — А израильский дипломат?!
Ах, вот они о чем…
Как-то проходя с Чухонцевым по Кузнецкому мосту, мы зашли в книжный магазин, и Олег обнаружил, что продают сборник стихов Аврама Гонтаря.
— Кто это? — спросил я.
— Ты не знаешь? Очень хороший еврейский поэт. Надо купить.
Мы стали в очередь в кассу и выбили чеки. Но когда подошли с чеками к прилавку, оказалось, что сборник уже распродан: шустрый кучерявый гражданин перед нами взял последние четыре экземпляра.
«Москва 2042» — Сатирический роман-антиутопия написанный в 1986 году. Веселая пародия, действие которой происходит в будущем, в середине XXI века, в обезумевшем «марксистском» мире. Герой романа — писатель-эмигрант, неожиданно получает возможность полететь в Москву 2042 года, и в результате оказывается действующим лицом и организатором новой революции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли самые любимые, самые известные рассказы и повести В.Войновича:Повести• Мы здесь живем• Два товарища• Путем взаимной перепискиРассказы• Хочу быть честным• Расстояние в полкилометра• Шапка.
В эту книгу вошли хиты малой прозы Владимира Войновича, а также новая повесть – «Фактор Мурзика». На самом деле это первая часть романа, который пишется автором. Уже сейчас, на основе одного эпизода, о готовящейся новинке можно сказать: «очень своевременная вещь»! В «Факторе Мурзика», как всегда, узнаваемые людские типы, точно поставленный диагноз времени и коронный смех писателя. Это повесть о том, что может случиться с нами в самом ближайшем будущем, а может, уже происходит в настоящем. Свой 85-летний юбилей Владимир Войнович встречает в блестящей форме: ему не изменили талант, зоркость, чувство юмора, способность к провидению и любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Чонкин жил, Чонкин жив, Чонкин будет жить! Простой солдат Иван Чонкин во время Великой Отечественной попадает в смехотворные ситуации: по незнанию берет в плен милиционеров, отстреливается от своих. Кто он? Герой самой смешной политической сатиры советской эпохи. Со временем горечь политического откровения пропала, а вот до слез смешной Чонкин советскую власть пережил!
Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.
Роман-мозаика о тайнах времени, любви и красоты, о мучительной тоске по недостижимому и утешении в вере. Поэтическое сновидение и молитвенная исповедь героини-художницы перед неведомым собеседником.
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…