Как и предвидел товарищ Коршунова, партийный секретарь Захаров, жизнь нашего героя еще на взлете. К последней главе он уже начальник штаба округа. Однако того накала — и мысли и действия, — которым отличались первые главы, здесь нет. Похоже, что автор механически соединяет истории, которые могли бы дать содержание пограничным рассказам. По такому принципу повесть можно продолжать довольно долго. Очевидно, автор это чувствовал. Отсюда, возможно, и поиски вариантов, и стремление к иным сюжетным ходам в написанном позже одноименном сценарии.
Эпизоды на западной границе были необходимы Канторовичу, чтобы подчеркнуть важную для него мысль. Здесь нет боев и походов, но суть пограничной работы остается прежней: «Нужно побеждать здесь, как мы побеждали в Азин. Правила игры остаются прежними... Мы не просто стережем такой-то участок границы... Мы охраняем землю». Так определилась задача армии мирных дней.
Повесть «Полковник Коршунов» была психологически глубока, но ей не хватило исторической широты, временных реалий. Все-таки девять лет в жизни героя, тем более героя интеллектуального, — это большой период в жизни страны. Рецептов, как давать эти приметы времени — публицистическими ли отступлениями, отдельными штрихами,— не существует. Скажем, в повести С. Диковского «Патриоты» после упоминания о том, что Корж много ездил и видел, сказано: «Он знал, что в Новороссийске из города на «Стандарт» ездят на катерах, что в Бобриках выстроили кинотеатр почище московских, что Таганрог стоит на горе...» И кажется, будто пограничники чувствуют за спиной всю страну. В другом случае после
